Лу открыла глаза: на потолке тускло мерцала лампочка. Лу посмотрела на окно: оно по-прежнему было заклеено толстой коричневой пленкой. Как-то Лу попробовала сделать небольшую дырочку в пленке, но у нее ничего не вышло. Пленка намертво приклеилась к стеклу. Невозможно отодрать даже маленький кусочек. Без вариантов. Лу села на кровать. Рядом, на тумбочке, стояла пластиковая бутылочка с жидкостью, а в прозрачной коробочке лежали ватные диски. Лу пропитала диски жидкостью из бутылочки, протерла лицо, шею, руки. Она умывалась этой жидкостью каждый день, но ясно помнила, что раньше она умывалась водой. Это было одно из сохранившихся воспоминаний Лу. Но теперь, после катастрофы, ей сказали, что водой пользоваться опасно. В здании, куда привезли Лу, не было ни одного крана. Это было очень странно. Даже если вода стала отравленной после трагедии – куда вдруг исчезли все краны из здания? Или это здание заведомо построили без кранов и водоснабжения? Но тогда ОНИ должны были знать о будущей катастрофе и заранее построить этот Центр.
Лу никому не верила. Она просила сотрудников Центра позволить ей посмотреть из окна на улицу. Но сотрудники убеждали Лу, что смотреть на внешний мир стало невозможно, опасно: можно ослепнуть. Сотрудница под номером 132 рассказала Лу, что, когда ученые разработают для массового производства специальный шлем и очки, тогда будет можно безопасно смотреть на внешний мир.
Лу взяла с тумбочки почти невесомое силиконовое зеркало, посмотрела на себя: рыжие волосы и брови, белесых ресниц почти не видно. В зелено-серых глазах нежность, теплота и трогательность соседствовали со стойкостью, холодностью и явным присутствием силы воли. Небольшой, чуть вздернутый упрямый нос, облепленный веснушками. Красивые губы идеальной формы. Лу внимательно рассматривала себя в зеркало.
Женщина-врач с бейджиком номер 157 все время пребывания рыжеволосой пациентки в Центре наблюдала за ней и дала ей очередное задание. Лу должна была вспомнить свой возраст и дату рождения. Но она не помнила. Процедуры, уколы и таблетки не помогли вернуть память. Воспоминания были мизерными, обрывочными. Во сне она что-то видела, вспоминала, но, проснувшись, почти ничего не помнила.
Лу внимательно рассматривала свои веснушки. Рыжие пятна не вызывали приятных воспоминаний. Напротив, они ее раздражали, даже бесили. Она ухватилась за это неприятное, раздражающее чувство. Закрыла глаза. И вдруг четко вспомнила: она наносила белый холодный крем на лицо, чтобы избавиться от этих рыжих пятен.
– Летом всегда так! – неожиданно произнесла Лу, поднялась с кровати и возбужденно заходила по комнате. – Сейчас лето… лето… там, за окном, – лето.
Лу вдруг так отчетливо вспомнила цветущий луг, с гудящими пчелами и надоедливыми жирными мухами. Она увидела цветы – ромашки, колокольчики, васильки, дикую гвоздику. Трава колыхалась от ветра. Лу видела впереди себя женщину в смешной соломенной шляпе и сарафане в мелкий горошек.
– Мама, мамочка, – тихо прошептала Лу. – Это ты, мама. Я помню. А веснушки появляются летом.
На стене комнаты, около двери, висел небольшой черный блестящий ящик с белой кнопкой. Лу была уверена, что в этом ящике встроена камера, через которую сотрудники Центра наблюдают за ней. Но никому не высказывала своих предположений. Она подошла к ящику и нажала на белую кнопку.
– 157-я слушает, —раздался голос врача.
– Я кое-что вспомнила, – сказала Лу.
– Хорошо. Сейчас за вами придут.
Лу знала этот неприхотливый маршрут в кабинет врача под номером 157. Сначала ее проведут по длинному коридору с заклеенными окнами прямо до лифта. Потом они сядут в лифт. Сопровождающий охранник нажмет на кнопку Х, и здесь начнется самое интересно: будет невозможно определить, куда движется лифт – вверх или вниз. Лу, естественно, задавала этот вопрос. Но ей не отвечали. В Центре вообще старались не отвечать на вопросы. Их только задавали и задавали.
Лу и невысокая девушка-охранница зашли в лифт. На охраннице надет черный комбинезон и такая же маска на лице. На поясе – шокер. Все охранники Центра ходят в черной форме. Врачи и медицинский персонал – во всех оттенках синего и голубого. Лу выдают оранжевую форму и такую же яркую маску. Она еще никогда не сталкивалась с людьми, одетыми в оранжевый цвет. Но была уверена: такие люди должны находиться в Центре. Они тоже спаслись. С ними тоже работают и хотят восстановить их прошлые воспоминания.
Лу посмотрела на охранницу. Девушка чуть заметно улыбнулась ей глазами.
– Как там? – не выдержала Лу. – Что там происходит, на улице?
– Я там не бываю.
– Но что говорят? Что вы слышите об этом?
– Мне все равно, что там. Неинтересно. Совсем. Лучше жить здесь. В безопасности. И не знать, что там. Я не хочу знать.
Двери лифта открылись. Лу покорно шла рядом с охранницей по длинному тихому коридору.
– Вы ничего не хотите знать? – вновь заговорила Лу.
– Абсолютно.
– Но можете узнать?
Охранница удивленно посмотрела на Лу.
– Вы могли бы узнать для меня? По секрету? Что там происходит за этими стенами? – быстро и тихо спросила Лу.
– Если я узнаю для вас, то я тоже стану об этом знать. А я – не хочу.
– Узнайте только одно – сейчас лето? Лето?
– Какая теперь разница? Теперь – все равно.
Охранница подвела Лу к кабинету, открыла дверь пластиковым ключом и впустила Лу к врачу.
Лу возбужденно рассказывала врачу 157 про веснушки, которые в большом количестве появлялись на ее лице летом. И о том, что она вспомнила соломенную шляпу и сарафан своей мамы.
– Как выглядит ваша мама? У нее тоже рыжие волосы? Какого цвета ее глаза? Где вы жили?
– Не помню, совсем не помню, – Лу сморщила лицо, старалась вспомнить, но никак не могла. – Доктор, посмотрите, сколько у меня веснушек. Они всю меня облепили. Сейчас лето? Да?
Врач 157 внимательно и скрупулезно рассматривала лицо Лу:
– Возможно, это не веснушки.
– А что??
– Химическая реакция на что-то. Или инфекция. Вы могли притащить ее оттуда, и она постепенно развивалась. Нужно наблюдать.
– Нет, доктор, нет! Это – веснушки! Мои веснушки. Я это точно знаю.
– Послушайте, Лу. И запомните. Теперь никто ничего не может точно знать! Вы до сих пор не вспомнили, сколько вам лет. Откуда вам знать, что это на вашем лице?
Лу была подавлена. Она понимала, что врач должна быть права. Веснушки могут быть обманчивым воспоминанием или даже галлюцинацией. А могут быть опасным смертельным вирусом. После катастрофы Лу перестала бояться смерти. Она страшилась новой катастрофы и боли. Опасалась, что к ней больше не вернется память, и она так и не узнает себя, не сможет найти своих близких. Лу не хотела такого чудовищного забвения. Она повернула лицо, чтобы врачу 157 было удобно соскрести образец ее «пятнистой» кожи. Глаза уперлись в шапочку врача, плотно закрывающую уши. Но Лу увидела, как шапочка слегка съехала набок и обнажила ухо врача 157. Она чуть не вскрикнула от неожиданности и страха, но сдержалась: это не было ухом человека! Большое, чуть прозрачное ухо, заросшее густыми жесткими волосинками, походило на ухо летучей мыши или какого-нибудь экзотического животного. Она закрыла глаза. Лу не хотела, чтобы врач поняла, что она увидела это ухо. Ей было необходимо успокоиться и подумать. По одной из её собственных версий, катастрофу устроили инопланетяне. Теперь она находится в их Центре. Над ней проводят опыты. Чтобы выжить и установить правду, нужно сохранять спокойствие. Увиденное ухо врача 157 еще сильнее убеждало Лу в ее догадках.
