Марина Цветаева - Крысолов

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн – славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без просыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто метен,

До умильности похож

– Не подойду и на выстрел! —

На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник – туша, пятак – кувшин

Сливок, полушка – творог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

Грех.

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, – и кроме

Пива – ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови —

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Благополучно проспавши, спят

Дальше. “Вдвоем потели,

Вместе истлели”. Тюфяк, трава, —

Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять

Лет на одной перине

Спать! Лучше моську наймусь купать!)

Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них

Не было таковых?

Руки – чтоб гривну взымать с гроша,

Ноги – должок не додан.

Но, вразумите, к чему – душа?

Не глубоко ль негодный

– Как жардиньерка – гамак – кларнет —

В нашем быту – предмет?

В городе Гаммельне – отпиши —

Ни одного кларнета.

В городе Гаммельне – ни души.

Но уж тела за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,

Дюжины стоит душ.

А приосанятся – георгин,

Ниц! преклонись, Георгий!

Города Гаммельна гражданин, —

Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: “Узреть

Гаммельн – и умереть!”

Juri, и Ruhrei, и Ruhr uns nicht

Аn[1] (в словаре: не тронь нас!) —

Смесь. А глаза почему у них

В землю? Во-первых – скромность,

И… бережливость: воззрился – ан

Пуговица к штанам!

Здесь остановка читатель. – Лжешь,

Автор! Очки втираешь!

В сем Эльдорадо когда ж и кто ж

Пуговицы теряет?

– Нищие. Те, что от грязи сгнив,

В спальни заносят тиф, —

Пришлые. Скоропечатня бед,

Счастья бесплатный номер.

В Гаммельне собственных нищих нет.

Был, было, раз – да помер.

Тощее ж тело вдали от тел

Сытых зарыть велел

Пастор, – и правильно: не простак

Пастор, – не воем “осанна!”

Сытые тощему не простят

Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:

Пуговка – не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт

Держатся. Трезв – застегнут.

Пуговица! Праадамов стыд!

Мод и свобод исподних —

Смерть. Обывателю ты – что чуб

Бульбе, и Будде – пуп.

С пуговицею – все право в прах,

В грязь. Не теряй, беспутный,

Пуговицы! Праадамов крах

Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист

Фиговый (“Mensch wo bist?”[2]) —

Как не прообраз ее? (“Bin nackt[3],

Haг, – потому робею”) —

Как не зачаток, не первый шаг…

Пуговица – в идее!

Пуговицы же (внемли, живот

Голый!) – идея – вот:

Для отличения Шатуна-

Чад – от овец Господних:

Божье застегнуто чадо на

Все, – а козел расстегнут —

Весь! Коли с ангелами в родстве,

Муж, – застегнись на все!

Не привиденьями ли в ночи

– Целый Бедлам вакантный! —

Нищие, гении, рифмачи,

Шуманы, музыканты,

Каторжники…

Коли взять на вес:

Без головы, чем без[4]

Пуговицы! – Санкюлот! Босяк!

От Пугача – к Сэн-Жюсту?!

Если уж пуговица – пустяк,

Что ж, господа, не пусто?

Для государства она – что грунт

Древу и чреву – фунт

Стерлингов. А оборвется – голь!

Бунт! Погреба разносят!

Возвеселися же, матерь, коль

Пуговицею – носик:

Знак добронравия. (Мой же росс

Явственно горбонос —

В нас[5]).

Дальше от пуговичных пустот,

Муза! От истин куцых!

От революции не спасет —

Пуговица. Да рвутся ж —

Все! Коли с демонами в родстве —

Бард, – расстегнись на все!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)

Город грядок —

Гаммельн, нравов —

добрых, складов

полных, – Рай-

город…

Божья радость —

Гаммельн, здравых —

город, правых —

город…

Рай-город[6], пай-город, всяк-свой-пай-берет, —

Зай-город, загодя-закупай-город.

Без загадок —

город, – гладок:

Благость. Навык —

город. – Рай-

город…

Божья заводь —

Гаммельн, гадок —

Бесу, сладок —

Богу…

Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров

Царь-город, старшему-уступай-город.

Без пожаров —

город, благость-

город, Авель-

город. – Рай-

город…

Кто не хладен

и не жарок,

прямо в Гаммельн

поез —

жай-город, рай-город, горностай-город.

Бай-город, вовремя-засыпай-город.

Первый обход!

Первый обход!

С миром сношенья прерваны!

Спущен ли пес? Впущен ли кот?

Предупрежденье первое.

Су – дари, выпрягайте слуг!

Тру – бочку вытрясай, досуг!

Труд, покидай верстак:

“Morgen ist auch ein Tag”[7].

Без десяти!

Без десяти!

Уши законопатить

Ватой! Учебники отнести

В парту! Будильник – на пять.

Ла – вочник, оставляй мелок,

Бюр – герша, оставляй чулок

И оправляй тюфяк:

“Morgen ist auch ein Tag”.

Десять часов!

Десять часов!

Больше ни междометья!

Вложен ли ключ? Вдет ли засов?

Предупрежденье третье.

Би – блию закрывай, отец!

Бюр – герша, надевай чепец,

Муж, надевай колпак, —

“Morgen ist auch ein…”

– Спят

Гаммельнцы…

В других городах,

В моих (через – край-город)

Мужья видят дев

Морских, жены – Байронов,

Младенцы – чертей,

Служанки – наездников…

А ну-ка, Морфей,

Что – гаммельнцам грезится

Безгрешным, – а ну?

– Востры – да не дюже!

Муж видит жену,

Жена видит мужа,

Младенец – cocoк,

Краса толстощекая —

Отцовский носок,

Который заштопала.

Повар – пробует,

Обер – требует.

Всё как следует,

Всё как следует.

Вдоль спицы петля —

Так всё у них плавно!

Павл видит Петра,

А Петр видит Павла,

Конечно – внучат

Дед (точку – прозаик),

Служанка – очаг

И добрых хозяев.

Каспар – заповедь,

Пастор – проповедь.

Не без проку ведь

Спать, – не плохо ведь?

Пуды колбасы

Колбасник (со шпэком),

Суд видит весы,

Весы же – аптекарь,

Наставнику – трость,

Плод дел его швейных —

Швецу. Псу же – кость?

Ошиблись: ошейник!

Стряпка – щипаное,

Прачка – плисовое.

Как по-писаному!

Как по-писаному!

– А сам бургомистр?

– Что въяве – то в дрёме.

Раз он бургомистр,

Так что ж ему кроме

Как бюргеров зреть,

Вассалов своих?

А сам бургомистр —

Своих крепостных[8].

Дело слаженное,

Платье сложенное, —

По-положенному!

По-положенному!

(Лишь тон мой игрив:

Есть доброе – в старом!)

А впрочем, чтоб рифм

Не стаптывать даром —

Пройдем, пока спит,

В чертог его (строек

Царь!) прочно стоит

И нашего стоит

Внимания…

Замка не взломав,

Ковра не закапав —

В богатых домах,

Что первое? запах.

Предельный, как вкус,

Нещадный, как тора,

Бесстыдный, как флюс

На роже актера.

Вся плоть вещества, —

(Счета в переплете

Шагреневом!) вся

Вещественность плоти

В нем: гниль до хрящей.

С проказой не шутят!

Не сущность вещей, —

Вещественность сути:

Букет ее – всей!

Есть запахи – хлещут!

Не сущность вещей:

Существенность вещи.

Не сущность вещей,

– О! и не дневала! —

Гнилых овощей[9]

– Так пахнут подвалы —

Ему предпочту.

Дух сытости дивный!

Есть смрад чистоты.

Весь смрад чистоты в нем!

Не запах, а звук:

Мошны громогласной

Звук. Замшею рук

По бархату красных

Перил – а по мне

Смердит изобилье! —

Довольством – вполне.

А если и пылью —

Не нашей – с весной

Свезут, так уж што ж нам?

Не нищей: сквозной,

А бархатной – штофной —