Андрей Кидалковский медленно перемещался по заснеженной февральской дороге на поддержанном шестисотом мерседесе. Огромные снежные хлопья ударялись о лобовое стекло и растворялись по всей площади, превращаясь в огромные капли. Стекаясь, они смешивались с осенними застывшими пятнами дорожной грязи. Целеустремленный взгляд мужчины предвещал очередное насильственное событие в своей жизни. Он никогда не ошибался в своих предчувствиях, которые прогнозировали ему не очень радостные моменты в его яркой, наглядной для многих людей, любознательной жизни. Интуиция никогда не предавала его.
– Снова началось,– подумал он и направил свой автомобиль резко вправо, не включая поворотников, минуя известный ему знак с известным названием населенного пункта.
– Хорошо, я готов. Я всегда готов. Будет много крови. На этот раз я не способен остановить кровопролитие. На все воля Божья.
Мысли бежали, словно крысы с тонущего корабля. Они не циркулировали, не застаивались в уголках головного мозга, не проникали внутрь и не топили последние резервные мысленные буферы, а появлялись и исчезали в небытие. По своему внутреннему состоянию Андрей прекрасно ориентировался во внешней ситуации. На этот раз он понимал, что пролитая кровь ни одной каплей не застынет на его теле.
Свернув в неосвещенный переулок, он обнаружил темный силуэт молодой женщины. Она сигнализировала о торможении. Он нажал на педаль тормоза и резко остановился.
– Что случилось?
– Помогите, пожалуйста. Мне срочно нужно попасть в Рогачовку.
– Она в двадцати километрах отсюда, причем в обратном направлении.
– Да, верно, я знаю. Но мне очень срочно.
– Девушка, я тороплюсь, у меня срочная встреча, – он нахмурил брови и чтобы более отчетливо рассмотреть человека до конца, спустил затемненное стекло.
– Простите меня, пожалуйста. Извините. Всего доброго, – женщина отвернулась, тем самым дала понять, что больше не нуждается в его услугах. Покрепче завязала шарф на шее и продолжила всматриваться на дорогу в надежде поймать следующую машину.
– Девушка, через полчаса я вернусь и отвезу вас в вашу Рогачовку.
– Да, я готова.
На ее лице проявились признаки радости. Она мило улыбнулась ему и продолжила.
– Сейчас половина одиннадцатого, значит ровно в одиннадцать, я жду вас здесь.
– Да, конечно, я же сказал, – четко ответил он и резко нажал на газ.
Через пятнадцать минут он был в положенном месте в назначенное время. Подъехав к шикарно выстроенному двухэтажному особняку, в кармане зазвенел мобильный телефон.
– Я на месте.
– Хорошо, у меня ровно пять минут, – послышался грубый голос в ответ.
– У меня тоже,– ответил Андрей.
Он резко вышел из машины и направился к хозяину, который ждал его в прихожей.
– Вечер добрый! – первым произнес хозяин.
– Добрый.
– Ты все привез?
– Все.
– Проверять не буду, я тебе верю.
– Все, как договаривались.
Андрей протянул кожаную сумку, пожал хозяину руку и направился обратно к машине.
– Постой! Когда появишься в следующий раз?
– Сами знаете, ровно через месяц.
– Странный ты какой-то?
– Как всегда.
– До следующей встречи.
– Доброй ночи.
– Д-о-б-р-о-й н-о-ч-и!– протяжно произнес хозяин и отправился в свои будуары, где его ожидала красавица, служившая ему любовницей не первый год.
Андрей взглянул на часы.
– Десять пятьдесят. Должен успеть.
Через пятнадцать минут его серебристый мерседес притормозил у автобусной остановки. Милая девушка улыбнулась ему широкой улыбкой и быстро заняла свободное место у водителя.
– А вы пунктуальны.
– Вы не правы, я опоздал ровно на пять минут.
– Сколько на ваших.
– Двадцать три часа пять минут.
– А на моих ровно двадцать три.
– Ну, да, ладно, будем считать, что мы встретились вовремя.
– Можно вам задать некорректный вопрос?– продолжил Андрей.
– Безусловно.
– Что побудило вас отравиться в забытую Богом деревню в столь поздний час?
– Меня там ждут.
– Понятно.
– А кто, если не секрет?
– Простите, я не могу этого сказать.
– И надолго ваш визит затянется?
– К утру освобожусь.
– Если не будете возражать, к девяти часам я за вами заеду.
Снисходительный взгляд мужчины небрежно оценил тело молодой женщины и перевел его в глаза.
– Любопытно, о чем она сейчас думает?
Ревностный характер Андрея подстегивал к самым катастрофичным мыслям в любых ситуациях, касающейся непосредственно его личности. Внутри пробежала мелкая дрожь. Холодный остаток мыслей осел в закромах мыслительного аппарата. В подобных ситуациях ему всегда было непросто остановить себя от скверных подозрений. При этом он с огромными усилиями старался не выделить свое внутреннее настроение объекту, с которым общался. Сопротивление гнусному паразиту, как ревность он уделял особое внимание. Многолетние тренировки в борьбе с ним принесли ему достаточно успешные результаты. С годами, унаследованный от отца нрав, притуплялся и минимизировал свои отличительные характеристики.
Андрей еще раз внимательно посмотрел на нее и снова повторил свой вопрос:
– Ну, так, что насчет утренней встречи?
Застенчивый взгляд Анжелы и не менее внимательный, чем у своего собеседника был заострен на выразительности лица. Она заразительно смотрела на него и не медлила с ответом.
– Да, конечно. К девяти я буду свободна.
– И еще один вопрос. Как вас зовут?
Анжела еще раз на прощание посмотрела на него пронзительным взглядом и произнесла.
– Давайте договоримся с вами, все интересующие вопросы мы зададим друг другу завтра.
– Не возражаю,– смущенно, но очень уверенно произнес мужчина.
Андрей внимательно посмотрел на номер дома, куда направилась Анжела, и резко рванул вперед, освещая дальним светом извилистую непроезжую дорогу.
***
– Проходи, дорогая! Умница! Ты, как всегда без опозданий. Как добралась?
– Удачно.
– Прости, я хотел сам отправить за тобой водителя, но, увы.
– Ты же знаешь, не люблю светиться.
– Знаю, милая, знаю. Следующий раз я сам за тобой заеду.
– Не волнуйся, – Анжела внимательно следила за реакцией Моти, пытаясь сохранять покорность и услужливость.
На Мотю она работала больше шести лет. Достаточно верный и обязательный клиент добросовестно оплачивал визиты и рад был видеть ее в любое свободное для себя время. Анжела отвечала тем же, невзирая на его скверный и отвратительный характер. Четыре года разницы в возрасте разделяли их, но они ничуть не противостояли их сложившимся взаимоотношениям.
Сложно было назвать его клиентом, поскольку за многие годы общения у них образовались довольно приятельские отношения, приближенные к дружеским. Но она никогда не считала его своим другом. Прагматичный взгляд молодого человека достаточно быстро подвел его к черте дружеской формации. Ему не сложно было даже переступить эту грань, тем более с женщиной, которая склонна к верным и крепким дружеским отношениям, включая к ним страсть и высшее чувство, которым она была наделена и не обижена вниманием Всевышнего. Ее красота ослепляла многих мужчин. При первой встречи Мотя сразу же в нее влюбился и рассчитывал на более глубокие отношения, нежели те, которые сложились между ними до сегодняшнего дня. Он ревновал ее всегда и ко всем. Ревность, носившая маниакальный характер, раздражала Анжелу и притупила со временем их первоначальные яркие и эмоциональные чувства. Она прекрасно понимала его немного извращенное понимание отношений между мужчиной и женщиной и именно по этой причине никогда не давала повода для малейшей ревности. В противном случае, реакция была бы объективной. В позиции ревности он превращался в чудовище, действия которого было бы очень сложно остановить. Исход был бы однозначным – преступление. На ком конкретно оно было бы совершенно, предсказать сложно, поскольку непредсказуемость неадекватных действий не мог прогнозировать даже он. Дело случая, но однозначно, повезло бы только двум. В роли жертвы он не исключал бы даже себя любимого. Мотя жил всегда на линии лотерейного лабиринта по принципу:
