Франциска Вудворт - Куда приводят мечты, или Внимание! Мой муж – волшебник

© Ф. Вудворт, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Согласно традициям аруанцев, вдова должна провести три дня над телом мужа, оплакивая его. Так как я находилась не в Аруании, фамильного склепа не было, но прах имелся, то три дня я просидела в своих покоях. Урну с прахом мне отдали, а еще и своих людей поставили охранять мой покой, чтобы посторонние не отвлекали меня от важной задачи. Уверена, здесь не обошлось без дотошного азгарна!

Бетти была единственной, кого ко мне допускали. Именно она тайком приносила еду. По законам все тех же аруанцев, вдове не стоило думать о бренном. Сволочи! Особенно если учесть, что по тем же традициям желающие почтить память усопшего три дня пьянствовали, восхваляя доблесть и ратные подвиги отошедшего в мир иной. Я еще не была в Аруании, но уже ненавидела эту страну!

Единственный плюс: у меня оказалось достаточно времени, чтобы подумать о своем будущем и дальнейшей линии поведения. Как рассказала мне Бетти, аруанцы отправили своему королю послание с подробным изложением событий, и теперь мы ждали разрешения на посещение страны. Думаю, жене не откажут в сопровождении праха мужа на родину и встрече с ребенком. К тому же Ясарат обещал поспособствовать.

Урну с прахом я поставила в дальний угол и задвинула креслом. Один взгляд на нее вызывал у меня мороз по коже. Можно было предположить, что это проснувшаяся совесть, но она как раз молчала. Наверное, это ужасно, но я не пролила по Владу ни одной слезинки. В душе все как будто выгорело.

Вот правду говорят: «Чужая душа – потемки» и «Любовь слепа». Получалось, что я не знала по-настоящему человека, с которым прожила год и от которого родила ребенка, а теперь уже и не узнаю. Если честно, то Влад открылся мне с совсем неприглядной стороны, и хотелось не узнавать, а бежать от него без оглядки.

Встречи с королем Аруании я страшилась, и хорошо, что рядом будет аттан. Кстати, как доложила Бетти, он до сих пор находился в своих покоях, залечивая раны, и к нему никого не пускали. Я-то знала, что от ран и следов не осталось, но оглашать это было нельзя, иначе у многих возникнут вопросы насчет чудесного излечения. Ведь все видели, как его, полуживого, унесли после поединка.

Кстати, приятно, что не мне одной приходилось томиться в заточении. Правда, вспомнив, что в покоях Ридгарна, в отличие от моих, имеется очень удобный тайный ход, я скисла.

Аттан больше ни разу не потревожил мой покой. Сейчас я была бы рада общению уже и с ним, но он молчал, а вызывать его по нашей связи, чтобы узнать, как обстоят дела, мне не позволяла гордость. Вот верная Бетти и была единственной ниточкой, которая связывала меня с окружающим миром.

Кажется, это были самые долгие три дня в моей жизни. Спала я плохо, и хоть снов не помнила, но чувство тревоги не покидало. С одной стороны понятно: я не знала, что ждет меня в будущем, но вынужденное заточение выматывало. Конечно, можно было бы прикрыться тем, что я Тень, и не соблюдать никаких обычаев, но это выставило бы аттана не с лучшей стороны: вроде и мужа лишил, и оплакать его не дал. Еще это было необходимо и мне для создания положительной репутации. То, что аруанцы доверили мне поджечь погребальный костер, показывало, что они признают меня вдовой Влада, и нужно было закрепить результат. Все ради сына.

Спасибо Мирэль, которая через свою служанку передавала мне информацию. Ко мне аруанцы были настроены благожелательно. Они тоже не дураки: из окольных расспросов и сплетен узнали о мужской несостоятельности аттана, его пристрастиях и о том, что мы не любовники. Как хорошо, что я в свое время распустила слухи! Сейчас мне это было только на руку.

Вот только азгарн воду мутил. Именно он настаивал, чтобы их люди дежурили не за дверями, а в самой спальне. Не хотел гад мне давать никакого уединения. Наверное, желал убедиться, что я заливаюсь слезами и лобызаю урну с прахом мужа. Хорошо еще королева заговорила насчет нарушения норм приличий, возмутившись: «Какие могут быть посторонние мужчины в спальне вдовы?!»

Азгарну пришлось смириться с отказом, а я порадовалась хоть мизерной свободе в своих покоях, а то действительно пришлось бы спектакль перед всеми разыгрывать, а я не настолько хорошая актриса.

Утром четвертого дня я облачилась в траурное платье, которое мне принесла Бетти, а вместе с ним сквозь кордон, устроенный у моих дверей, пронесла завтрак. На какие только ухищрения она ни шла, чтобы накормить меня. Хорошо еще, что обыскивать ее не имели права, а то я ноги протянула бы без еды. Вот не любят аруанцы своих женщин, не любят! Варварские традиции: если вдова не хочет на костер за мужем, то остается надежда, что подорвет здоровье от холода склепа и голода. Брр! Мне еще повезло отделаться заточением в своих комнатах.

Странно: по традиции за мной должны были прийти еще с утра, но за дверями царила тишина, а время близилось к обеду. Я уже устала любоваться на урну, которую поставила на видное место, и изображать печальный вид. Посланная к аруанцам Бетти вернулась и, шипя сквозь зубы, сообщила, что все ждут азгарна. Он самый главный в делегации. Открыть дверь и отдать дань уважения вдове должен он, так как родственников Влада среди прибывших нет.

– И где его носит? – разозлилась я, понимая, что тот намеренно затягивает время, и это война.

– Я поговорила со слугами. По негласным данным вокруг него вчера весь вечер увивалась одна вдовушка, и исчезли они вместе. К себе, по крайней мере, он еще не возвращался.

– Значит, он там себе булки греет, а я жди его?! – взбесилась я.

Бетти лишь сочувственно посмотрела на меня. Самое обидное, что выбора у меня не было, если я хотела соблюсти традиции и отдать дань памяти мужу. Хотя бы в глазах аруанцев, чтоб им пусто было!

Сжав зубы и мысленно понося одну белобрысую сволочь, я все же дождалась его. К обеду вернулся, кобелина блохастая. Сначала мы услышали некое шевеление за дверями, а потом они распахнулись, и в мою комнату вплыл азгарн. Я даже с кресла не встала. Так и сидела, задумчиво уставившись на урну с прахом мужа.

– Вижу, ваша скорбь так велика, что вам не хватило отведенного для прощания времени, – пряча под сочувствием ехидство, произнес азгарн после слов приветствия.

– Свое прошлое всегда тяжело отпускать, – не глядя на него, с достоинством ответила я.

Вообще-то мысленно я уже огрела его этой урной и по голове, и по всем уязвимым местам. Ответить хотелось что-нибудь похлеще, но помимо этого урода пришли и другие аруанцы, и мне оставалось лишь про себя награждать его тумаками.

– А я вам предлагал взойти на костер вместе с мужем, – напомнил он.

– Раз боги сохранили мне жизнь во время несчастного случая в путешествии, значит, уже тогда знали, что я буду нужна своему сыну. Кто я такая, чтобы спорить с их волей и отказываться от их милости?