Лето 827 г.
Итиль горел. Столица каганата пылала. Это немного притупляло мой гнев на Триумвират. С другой стороны, на грани сознания что-то ворчало о неразумности такого кардинального подхода к решению хазарского вопроса.
Я стоял на башне каганского дворца. Вокруг разверзся филиал ада на земле. В закатных сумерках предместья столицы алели жадными языками пламени. Кое-где население пыталось спасти имущество от пожара. Мои воины не препятствовали, но и не помогали местным в тушении.
Еще месяц назад я штурмовал ворота Царьграда, а сейчас наблюдаю за падением некогда великой столицы огромной империи. В моем времени «точку» в хазарском вопросе поставил Святослав Рюрикович в середине 10 века. По крайней мере, так говорил Эдик еще в Царьграде. Я сам не помню точной даты.
С того дня, как мне сообщили о смерти отца и пленении Милены, я и Ходот были в состоянии холодной ярости. За этот период моя армия на драккарах и спешно арендованных купеческих суднах, совершила марш-бросок вдоль восточного побережья византийцев и высадилась на берегу Меотийского моря, которое в будущем называется Азовским. Мы проплыли несколько крупных городов, в том числе и Тьмутаракань или Тама́тарха, как ее называют имперцы-византийцы. Моя орда включала и болгарские войска, и ободритских наемников. Они, воодушевленные успехом в Царьграде, сами изъявили желание участвовать в походе на Хазарию. Сам поход стал неожиданностью для многих. Кстати, Ходота пришлось посвятить в проблему Триумвирата. Он теперь знал все пор это, за исключением темы «попаданцев».
Я прекрасно понимал, что двигаться сломя голову в Хольмгард не имело смысла. Кардинально мое присутствие в столице не изменит ничего. Поэтому я отправил Эсу и Эдика в Хольмгард. Там они проведут первичное расследование и возьмут след плененной Милены. По крайней мере, я на это надеюсь.
А так как я знал тех, кто стоит за нападением, ведь Триумвират не намеревался скрывать свое участие, то у меня было только два выхода: захватить хазар, либо забрать Рим. С византийским патриархом дело решенное. Эсовы ученицы будут распространять слухи о пагубности и греховности патриаршества, а, в случае успешного избрания очередного главы, несчастный случай докажет правдивость слухов.
Мне же остается разобраться с хазарами и Римом. Понтифика не получится взять нахрапом, в отличие от каганата. Более того, мне кажется, что именно римский престол играет главенствующую роль в Триумвирате. Не удивлюсь, если нити расследования моих ближников в приведут именно к папскому двору. Поэтому я высадился на берегу будущего Азовского моря и спешно атаковал Саркел – ближайший крупный город хазарского каганата. Времени на его осаду не было, поэтому атака началась сразу требушетами с огненными снарядами – смесью спирта и нефти. Последнее было куплено мной в Царьграде. Саркел был деревянным городком, поэтому мы спалили его практически дотла. Слух о таком кардинальном подходе царства растекся по каганату словно саранча в знойную погоду. Подходя к Итилю, армия несла с собой ореол неизбежного зла. Царские войска воспринимались местным населением со смесью страха и ужаса, хотя мы не зверствовали и довольно лояльно относились ко всем – ведь это мои будущие подданные. К Итилю мы вышли довольно быстро. С переговорщиками не разговаривали, только поставили условие – отдать кагана. При выполнении этого условия мы обещали не трогать город и уйти. Естественно нас не послушали. Захват Итиля пошел по сценарию Саркела. В столице было больше строений, поэтому она продержалась немногим дольше предыдущего сожженного города.
Сейчас, стоя на башне каганского дворца, я наблюдаю плоды своего гнева. Что интересно, Итиль был необычным городом. В период своего расцвета город состоял из трёх частей, разделённых рекой. Сообщение между ними осуществлялась на лодках. Правая часть была административной, в которой обитал царский двор численностью около четырех тысяч человек и военный гарнизон размером около восьми тысяч человек. Эту часть окружала крепостная стена. В стене было четверо ворот, из которых двое выходили к стоянке судов у реки, а двое позади города в степь. Между двумя частями располагался остров, где размещались дворцы. Это были единственные сооружения, выстроенные из обожжённого кирпича, остальным жителям не разрешалось строить из данного материала. Остров соединялся с одной из частей при помощи моста из лодок. Левая часть возникла позже и являлась торговой. Здесь располагались рынки, торговые склады и бани. Жилые дома представляли собой войлочные юрты, деревянные шатры и землянки.
Захватив город, я не получил какого-либо удовлетворения. Возможно из-за того, что войдя во дворец кагана, я не обнаружил правителя. В глубине души я рассчитывал увидеть его труп. Я надеялся на то, что смерть кагана будет инсценировкой, которую организует Триумвират, дабы я не смог узнать ничего важного.
Все оказалось банальнее. Хазарский каган отбыл в Тьмутаракань в день осады. Видимо, хитрый ход с захватом флотилии не дал ему надежды на благополучное ведение затяжной войны. Он «смылся» по тайному ходу. Допрос его слуг прояснил картину его бегства. А посланные вдогонку люди подтвердили наши выводы. Они скрытно «довели» кагана до Тьмутаракани.
За моей спиной послышались шаги и тихое пыхтение. Наверняка это Радомысл. Мало кто еще отважится меня беспокоить в такое время. И мало кого пропустит Ага, стоящий у лестницы на башню.
– Красиво, – нехотя проворчал дядя, опираясь локтями на удобное ложе между зубцами башни.
Зубцы-выступы в верхней части башни служили для прикрытия защитников дворца-крепости от обстрела.
Я промолчал. Итиль облизывало пламя. Ничего красивого в этом я не видел. Вокруг были только разрушения и смерть. Мне казалось, что даже самые яркие краски стали тусклее после того, как злосчастный гонец сообщил мне о смерти Гостомысла и пленении беременной Милены.
– Пришел гонец от Ходота, – сообщил дядя в пустоту, – Семендер сдается без боя.
Эта новость лишь слегка заставила меня ухмыльнуться. Ходота я отправил на юг для захвата последнего важного города каганата – Семендера. И по моим ожиданиям тесть должен был дойти до этого города лишь сегодня вечером. Видимо, делегацию с предложением о добровольной сдаче отправили сразу, как узнали о бегстве кагана и взятии Итиля. Радомысл подтвердил мои мысли.
– Думаешь о том, куда дальше путь держать? – спросил дядюшка, – Дальше Семендера находится Дербент – крупная крепость. Она принадлежит арабам.
– Нужно отдохнуть пару деньков и подготовиться к захвату Тьмутаракани, который мы не тронули, а потом навестить свои владения на крымском полуострове, которые отошли под мою руку согласно сделке с Феофилом.
