2009 год стал 150-й годовщиной публикации «Происхождения видов» Чарлза Дарвина. Как и другие юбилейные годы – 1909 и 1959, – этот год был отмечен празднованиями в университетах и научных обществах по всему миру, а также телесериалом и биографическим кинофильмом, посвященными Дарвину. Лишь немногие ученые, и уж точно – немногие книги так долго привлекают внимание публики. Однако это не просто преклонение перед научным авторитетом, это – признание большого прорыва в науке. В «Происхождении видов» впервые было представлено веское научное объяснение двух явлений, которые до этого объяснялись (и отчасти объясняются до сих пор) сверхъестественными силами, мистическими или религиозными факторами. Первое явление – невероятное разнообразие биологических организмов, которое мы можем наблюдать вокруг себя: жуки, кактусы, колибри, водоросли, гиббоны – и это если привести лишь несколько случайных примеров. До Дарвина общепринятое объяснение гласило, что все эти виды были созданы Богом в их современном виде – виде, который по каким-то причинам показался Богу удачным (в конце концов, его пути неисповедимы). Второе явление, которому Дарвин дал объяснение, – сложные адаптации у разнообразных организмов: например, глаза, крылья, системы эхолокации или мозг. Как отмечали многие теологи, эти адаптации состоят из множества функционально взаимосвязанных частей, которые прекрасно взаимодействуют друг с другом, являясь, как им казалось, свидетельством разумного замысла в творении.
Гений Дарвина – то, за что его почитают и по сей день, – в том, что он предложил первое связное и реалистичное научное объяснение этих явлений. Согласно Дарвину, разнообразие и сложность природы объясняются с помощью нескольких простых принципов, действие каждого из которых можно продемонстрировать эмпирически. Во-первых, между индивидами существуют различия; во-вторых, происходит «борьба за существование» из-за ограниченных ресурсов (еда, место для гнездования или партнеры) и роста популяций, которое приводит к неравным шансам индивидов на выживание и размножение; в-третьих, признаки передаются от родителей к потомкам в процессе размножения. Результатом всего этого является то, что Дарвин назвал «естественным отбором»: признаки, которые увеличивают шансы индивида на выживание и размножение, будут с большей вероятностью переданы следующему поколению, и частота таких признаков в популяции будет возрастать. Со временем полезные признаки накапливаются и соединяются, создавая глаза, крылья и другие структуры, которые раньше приписывались деяниям Творца. Труд Дарвина стимулировал плодотворные исследования в эволюционной биологии на протяжении полутора веков, за время которых принципы Дарвина уточнялись – например, были выявлены генетические основы наследования, о которых он имел лишь очень приблизительное представление.
В этой книге представлен обзор растущего числа научных исследований, основанных на фундаментальной идее о том, что изменения в культуре – то есть изменения в культурно передающихся верованиях, знаниях, технологиях, языках, социальных институтах и т. д. – происходят по тем же дарвиновским принципам, описанным в «Происхождении видов» сто пятьдесят лет назад. Иными словами, культура эволюционирует. Эта идея далеко не нова. На самом деле, сам Дарвин позднее проводил параллели между биологической эволюцией и развитием культуры, в частности – развитием языка.
Образование различных языков и происхождение различных видов, равно как доводы в пользу того, что те и другие развились постепенно, совпадают между собой весьма странным образом. <…> Выживание или сохранение некоторых благоприятствуемых слов в борьбе за существование – это естественный отбор[1].
Дарвин не просто использовал аналогию для простоты изложения. Развитие языка не «немного похоже» на естественный отбор и не «отчасти напоминает» его. Развитие языка – это и есть естественный отбор. Многие другие знаменитые ученые позже делали похожие наблюдения – например, Уильям Джеймс, один из основателей психологии:
Существует примечательная параллель… между фактами социальной эволюции, с одной стороны, и зоологической эволюцией, как излагает ее господин Дарвин, – с другой[2].
Несмотря на эти заявления выдающихся ученых прошлого об интересном и значительном сходстве между развитием природы и культуры, лишь недавно методы, инструменты, теории и понятия дарвинизма начали всерьез использоваться для объяснения культурных явлений. Эта книга – попытка обобщить и синтезировать это новое направление исследований.
Во многих отношениях проблема, которую хотел объяснить Дарвин, – разнообразие и сложность биологических организмов – похожа на проблему, с которой имеют дело исследователи культуры. Человеческая культура тоже чрезвычайно разнообразна: в современном мире существует примерно 10 000 различных религий, примерно 7000 различных языков, каждый из которых содержит около полумиллиона слов, а изобретений только в США запатентовано 7,7 млн. Человеческая культура тоже бывает удивительно сложной – как сложны, например, очень подробные знания об экологии поведения других видов, передающиеся из поколения в поколение многими группами охотников-собирателей, или же технологические артефакты вроде компьютера или космического корабля, созданные из бесчисленных функционально взаимосвязанных частей, или политические и финансовые институции, которые успешно (по крайней мере, до некоторой степени) организовывают жизни миллионов людей. Этот объем разнообразных и сложных знаний позволил нашему виду успешно освоить практически каждую часть земной суши – от морозных полюсов до знойных пустынь, от тропических лесов до горных хребтов. В главе 1 будет дано более точное определение того, что мы называем «культурой», а также будет показано, что знания, получаемые культурным путем, существенно влияют на различные аспекты человеческого поведения – от общесоциальных паттернов агрессии и сотрудничества до базовых психологических процессов, например, того, как мы воспринимаем вещи и поведение других людей.
В главе 2 обсуждается положение о том, что объяснение разнообразия и сложности природы, предложенное Дарвином, применимо и к человеческой культуре. Это значит, что развитие культуры – верований, знаний, технологий, социальных институтов и т. д. – происходит по принципам, описанным Дарвином в «Происхождении видов». Во-первых, культурные признаки варьируются по форме и выражению; во-вторых, эти культурные варианты соревнуются друг с другом за ограниченные ресурсы, такие как пространство или память, поэтому не у всех из них одинаковые шансы выжить и распространиться; в-третьих, культурные варианты передаются от человека к человеку с помощью культурной передачи. Глава 2 посвящена объяснению этого базового положения и демонстрации того, что теория культурной эволюции имеет крепкие эмпирические основания – по крайней мере настолько же крепкие, как равнозначные утверждения, сделанные Дарвином в «Происхождении видов» относительно биологических видов.
