1.1. Актуальность темы исследования
Историческая ситуация, в которой мы оказались, может быть осознана на основе определенной системы взглядов. Если исходить из совокупности воззрений, изложенных в данном тексте, то эту ситуацию можно охарактеризовать следующим образом: человечество стоит на пороге качественно нового объединения в целое. Все попытки остановить историю, сохраняя статус-кво, или ограничить темпы ее стремительного продвижения вперед не имеют смысла, потому что направление пути истории – одно: к глобальному объединению в земное Человечество, в котором каждый человек получит максимальную степень свободы. Отсюда возникает интерес к культуре как к фактору социального развития по данному пути и как к средству полноценной человеческой самореализации. Интерес этот – двусторонний: и со стороны тех, кто принимает подобную логику истории, и со стороны тех, кто хочет ее проигнорировать или затормозить.
Мы солидарны с современными учеными, связывающими судьбы мира прежде всего с философским постижением культуры, ее теории и истории. Именно из этого контекста и можно исходить, если говорить о будущем объединении человечества. Длительное время культурология акцентировала внимание на различиях культур (сравнительно-исторический метод) – современная ситуация требует анализа того, что способно интегрировать все существующие культуры, не лишая их уникальности и специфичности. Данный ракурс, если говорить об актуальности, с нашей точки зрения, сегодня является главным. Он означает общеисторическую и мировую по масштабу тенденцию, связанную с большими историческими циклами. Это – первая особенность нашего времени.
Вторая – состоит в том, что до того момента, как начнет доминировать глобальная интеграция, мы наблюдаем обратный процесс – процесс максимальной дифференцировки культурных проявлений, но он близится к завершению. Мы живем в этом процессе, и на поверхности культурной жизни большинство склонно видеть только эти проявления. Однако важно осознавать и то, чего нет на поверхности, что скрыто в глубине.
Именно такая, двухуровневая, картина взаимообратных тенденций в развитии сегодняшней культуры: глобальной и локальной – в фокусе внимания, задающем исходные условия для исследования. В определенном смысле двухслойность жизни культуры нашего времени лучше всего характеризует то кризисное состояние, в котором находится большая часть общества. Поиски выхода из кризиса требуют разработки новых подходов, связывающих воедино разные взгляды и выявляющих первостепенное значение теории и истории культуры в научном знании [2; 3–5; 10; 15–16; 18; 19; 26–30; 33; 40; 41–42; 44; 49; 50; 52; 62; 68; 70; 73; 79; 84; 90; 98; 101; 102; 115–118; 119; 120; 156; 163; 170–174; 175–176; 179; 180; 181; 182; 184; 185; 187; 188; 189; 193; 194; 196–197; 198; 204; 207; 209; 210; 211; 216; 217–218; 219; 226–228; 230–235; 236–241; 242; 250; 259; 262; 264; 265–266; 267; 269; 273–275; 281–284; 285; 289; 294–296; 304; 305–308; 318; 339; 342–344; 345–349; 351; 356–362; 364; 367–368; 369–370; 371–374; 381; 382; 386; 396; 402; 403; 404; 405; 414–415; 416–418; 421–423; 424; 425].
Третий уровень, к которому мы обращаемся, связывает культуру, во всех ее проявлениях, и человека. В этой связке наблюдается кризис особого рода. Западный или вестернизированный человек постепенно отчуждается от культуры, между ним и обезличенным потоком культурного творчества, хлынувшего из всех средств массовой коммуникации, возник видимый разрыв. Культура все более воспринимается человеком как нечто чуждое его собственному миру: ее непрерывное воздействие разрушает его психическую устойчивость. Конечный результат развития современного общества человеку не ясен, поэтому он, испытывая растерянность, склонен обвинять в этом культуру. И это обстоятельство является третьей особенностью нашего времени. Без обращения к антропологической проблематике культуры поиск путей выхода из кризиса на данном уровне невозможен.
Таким образом, избранная тема актуальна сегодня по целому ряду причин исторического и ситуативного характера. Однако вопрос об актуальности связан с интересами общества, поэтому он скорее политический.
Говоря о теоретической актуальности избранной проблематики для теории и истории культуры, можно утверждать: сегодня в этой сфере актуально то, что позволяет собрать разнородные и весьма многочисленные подходы в нечто целое. Нельзя отрицать ценности все более и более детального изучения культуры в ее конкретности, но наряду с этим важно иметь и некую опору более высокого уровня: видение культурного целого.
Требования к целому сложны: его необходимо предъявить просто, даже наглядно; демонстрация его должна быть современной по методу. К тому же требуется связать разнородность всего корпуса культурологического знания, превратив его в таксономическое целое. Предлагаемая в работе сборка понятия «культура», эволюционная схема истории общества и генезиса культуры позволяют это сделать. Конечно, не следует претендовать на истину в последней инстанции, ведь в современном мире принципиально изменилась роль знания. Можно считать данную работу очередным вариантом целостной теории культуры.
Для краткости «теорию и историю культуры» обозначим термином «культурология», трактуя культурологию в самом широком контексте.
О назначении теории и истории культуры. На культурологию, с нашей точки зрения, возложена историческая задача: только она способна осмыслить настоящее и выдвинуть обоснованную идеологию будущего объединения Человечества. Сложности выполнения этой задачи кроются внутри «истории и теории культуры» в ее сегодняшнем состоянии.
Во-первых, у культурологии до сих пор нет своего четко очерченного предмета, с определением которого было бы согласно большинство исследователей и проектировщиков культурной политики.
Во-вторых, и это – главное, у культурологии нет субстрата, на который она могла бы опираться, поэтому (в рамках пантеона «классических» наук) она сразу попадает в набор второразрядных дисциплин. У нее остаются лишь атрибутивные свойства. При такой постановке вопроса культурология неизбежно становится излюбленным игровым полем для постмодернистических интерпретаций. В этом нет ничего плохого, но это не отменяет необходимости построить и чисто научную модель культуры на классических основаниях. Примечательно, что к таким попыткам никто не испытывает интереса, – они противоречат моде, выраженной в современной исследовательской парадигме постмодерна. Причина опять-таки в том, что в данной исторической ситуации все неповторимое более значимо, чем то, что повторяется, что обладает закономерными характеристиками. Интерпретация, презентирующая уникальность личности исследователя, сегодня зачастую важнее «обезличенной» теоретической модели, которая нужна только обществу. Это – тупиковый вариант развития науки: он неизменно ведет к кризису.
