Константин Кадаш - Kundskabens træ iii. 2015

Название:	Kundskabens træ iii. 2015
Автор:	Константин Кадаш
Жанр:	Современная проза
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "Kundskabens træ iii. 2015"

Некоторое количество неидиоматических импровизаций для карманной трубы, написанных ощупью и с изнанки. Для заплутавших в географии и кодах, которых, возможно, не существовало вовсе.

Бесплатно читать онлайн Kundskabens træ iii. 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

[Enfaldig sång om inte återvänder]

в две трубы медные – по небу, с обратной,

тыльной стороны недоверия

мы разбираем разности,

сами окрыленные,

с ногтями плоскими и

в перьях.

ты —

с края раями медоносными мазанного,

я —

с игольного ушка через которое ни черту,

ни

ангелу.

отставаясь к каждому встречному, скорее,

случайными,

и,

всего чаще,

напрасными.

[отступные]

непутёвое множество сно-

видал,

сам говорил под нос: эка невидаль.

если частое полунное сечение обрывается на полуслове,

если не-ба позолота оплывает оловом,

и твои оловянные солдатики маршируют строем

по роговеющему месяцу… если

отозваться не эхом, но

выстрелом, в этой

песне

станет больше прорешек, в которые:

грошиком – в землю, семечком —

в пашню, лакмусовой бумажкой – в

черничные пятнышки,

расплывающиеся с каждым ударом

сердешным.

окажись здесь вещим, вешним,

нездешним,

рая отщипни

кусок украдкой,

запиши в тетрадку:

жил.

[на выдохе]

с чьей подачи страх – бел,

чем смертен?…

(так в фильме скверном:

в сквере

мелом

обвести тело…)

с чьих слов мир сед и болен,

и по какому праву – ваш?

я волен

расписаться в этой пустоте,

все знаки

распознать/не выжечь

на кости,

на коже.

но блажь

подобия

зашита с детства

в мозжечке…

«убий», не заповедь, зачин,

и евхаристия – задел,

пролог к очередному «да укрАди».

я-вечность бога ради

из ледяных твоих творил

очередного человека.

века.

и не успел.

[говорение о непостижимости гражданской совести]

а человек был чобатый и —

с комарами на пузе,

ротозей,

вызревал в каждое крохотное, толченое,

как одуванчик – в асфальта трещины.

кроткие кургузые лепесточки токал:

цок-цок, словно

копытками ослик.

дальше: лишь волглая пашенка

порастала мундирами, шлемами.

так космические лоботрясы

потрясали дубинками,

клокотали, катались

и – до слепоты – ярое солнышко

с ладоней высматривали.

мы были белы и пострелы…

пока бесцветный пан феней лопотал,

сонливые птицы обессути

ютились на раскидистых ветвях

беспородных елей,

елеем мазанных,

холодом взлелеянных;

вестимые вестники нашего

ненаглядного, пущего

осмысла.

[радуга]

для непутевых, путейных, питейных прогнозов —

новая радуга, переломленная через колено;

да, дня говор с моих слов передан верно,

до каждого нового трамвая донесен,

бегущего по кольцу от бульваров к сердцевине

изжеванного ситцевого платьица бессловесной алисы,

свернувшейся комочком в чащобах своего зазеркалья,

лишенного заповедной заветности, выморочной праведности.

ты только дождись, дождись: дождей, снега, мороза,

всякой другой ненаглядной былинной х..ни,

заштопай победные дыры выходного своего мундира,

задуши в себе люто и чортом, и малютками его.

тогда и выдохнем легко и свободно,

тогда и покатимся колечком золотистым к солнышку в горницу

от самого своего крылечка кособокого,

от смешливого заупокойного детства. прочь.

[черный прямоугольник на сером фоне]

путеводные костры

расхристанные, христовые,

как на расчерченной намертво дощечке

имени своего каракули вывести;

сушеные каракумы жевал,

сплевывал лихо сквозь зубы, дурень,

а все-все пушки/ружьишки/танчики

ветром взъерошило, и понесло

стаей воробьиной над лесами-полями-весями,

змеем развеселым бумажным над куполами,

над маковками, под ногами твоими,

широкой походке сватанными.

и было оружие словом, а слово было

как слава,

как колокол,

как легкое покалывание в сердце на выдохе,

когда от алого к букварю ниточка протянута,

когда в одеяле – дырочка-морока,

в которой – пальчики в кулачки и – инеем.

и если ты не достаешь ногами

до спасительной голой веточки,

дождись меня, дружочек,

повиси еще вечность-другую,

все тут будем, одним словом – навылет.

[Богоматерь песка]

Ритуалы необъяснимого:

Голые короли рисующие по коже стилом

Нежность;

Настырная педерастия и гомогенность

Неуемного распада:

Сквозь темень и бездонность-

Свет и серп.

И легковесное отчаянье утраты ада.

Всё – человечность,

Всяк – человек.

И каждый

Заключен в святость и телесность нисхожденья

К бездушным небесам.

Распятья, жертвенность, разлад,

Судья которым —

Сам,

Пустыни ищущий

В избытке сада.

[причины и следствия/забвение языка]

Дни настали и схлынули,

К осени запылились,

Городом впроголодь исхлестали

Ребра, ладони, губы.

Каждый

Глаза прищуром роптал,

Меняясь в лице, маясь

Вопросом, голосом, кризом,

Седея волосом, а

Толстобрюхие вприсядку

Твари,

Голохвостые

– крысы —

В подполе словарь

Обгрызли.

И ничего не случилось

[узнавал…]

Узнавал небо на ощупь:

Все-все ложбинки, изгибы, формы —

От граней отступления/разрывы.

Не видел солнца. Пальцем

Касался, обжигаясь, края;

Не ведал рая,

лебедой незрячесть правил,

Пока не стал молчанием,

Пока не обернулся —

Пылью,

Укрывшей кости бога.

Когда над солнцем занялась заря немых,

В бумажной кроне птицы стали.

[первая вариация для альта]

Следы читают меня со стоп,

с изнанки,

где колос,

прорастающий в зерно, себя собою дарит…

чаще к вопросу склонен голос,

чем ум —

чему меня учить, когда ты

шаг за шагом отступаешь к океану,

оступаясь, остужая

пространство отражений,

движений от, движений по.

Не человек, но птица

с асфальта поднимает стебель, тень,

прячет в карман.

И говорит, частит, срывается на крик,

но не исходит звука

[…]

мой черный человек с бледными волосами не прячет лица,

перед сном не укутывается в плед.

читает лишние книги с конца,

к обеду покидает планету,

прихватив от бед оберег —

игрушечного кита,

опоясанного усом, кусок плащаницы,

рукопожатие, реку.

за ним – дым, там, пустые обиды…

к черту планеты, звезды, болиды.

с ампутированной душой инвалиды —

мы – отступаем от края обрыва, помня черты,

осцилляцию пульса,

во рту привкус свинца.

(но даже такое сердце биться

не переставало)…

после, лелея нарывы,

справа-

налево пунктиром

вести по каса-

тельной к телу ладони, пальцев

кроткое посягательство.

каждый не палач, но,

в лучшем случае,

жертва

обстоятельства.

в той или иной.

вброд по дороге от/до_мой

до нитки промокнув в недвижной реке,

выползаю к красной строке,

ничей человек, оброненной тобой.

[Вихрь хунвейбин]

берег крут раскатистый

как поросль неба в пере змея, когда

к звездам, к брови, к паперти,

и – падающие капли

не уместить в ладони майской

серый глазом, без берега

в буйном боевом океане

буйным

берегом под беды боем

чучелом конька-горбунка – к ковчегам

кочегаром – к звездам

красным

над пегой ломанной горизонта

над безмерной алой

под радугой революций

в малом – комком земляным, колобком

глиной вылепленным, чадным, вечным

разным

был буй жаром обуянный несносный

падал со скатерти папиросным

огарком о/грани берег, хранил

и в памяти таял-таял

без лепестка, без корня,

а к утру – стихло всё

[…и песни белых китов]

(наброска)

Великое смирение берет начало от великого греха,

От введения к искушению.

Ловчий ветра рассматривает рельеф потолка

Камеры добровольного одиночного заключения

Где-то на задворках вселенной, в летнем дворце

Следующая страница

С этой книгой читают

25-я рага

Константин Кадаш

Для меня этот сборник уникален не столько по содержанию, сколько по контексту, т. к. включает в себя тексты, записанные в Финляндии, Бельгии и Нидерландах, но, в то же время, объединенные общим полем России и структурами импровизационного верлибра. Персональный Интернационал под мягкой обложкой. Рисунок обложки – часть большой картины фантастического наивиста Jesse Reno «Skeleton Eggs And Crystal Balls», http://jessereno.com.

Читать

Vossabrygg

Константин Кадаш

Мы не выбирали судьбу – это понятно.Но каждый искал своё солнце в снежной мокреди…И единственный грех: в том, что были безгрешны;Ни добра, ни зла не бежали, не ведали.

Читать

Красные кумовья и кудыкины горы

Константин Кадаш

Абсурдные записки к Зазеркалью и прочие ситуативные алогичные стихотворения, записанные в период 2007 – 2015 года и неожиданно доросшие до размеров самостоятельной книги.

Читать

Как понять результаты анализов. Диагностика и профилактика заболеваний

Ирина Милюкова

Анализы крови и мочи – двух «главных» жидкостей организма, состав которых изучен до тонкостей, могут рассказать врачу очень многое.Человеку, не сведущему в медицине, результаты анализов, конечно, столько не расскажут. Но хотя бы немного ориентироваться в этих результатах, хотя бы знать, «куда бежать» (и так ли уж надо «бежать»), – наверно, никому из нас не покажется лишним.Эта книга поможет вам понять, какие методы исследования крови и мочи испол

Читать

Герой ее мечты

Конни Брокуэй

Ноубл Маккэнихи был героем детства Венис Лейланд, – преданным другом, кумиром, – но десять лет назад бесследно исчез из ее жизни.И вот они случайно встретились на Диком Западе, в маленьком городке, затерянном в Скалистых горах.Мальчишка стал сильным, привлекательным мужчиной, а его маленькая подружка – прелестной юной женщиной.Самое время детской любви возродиться.Но почему изнывающий от страсти Ноубл боится признаться Венис в своих чувствах? Как

Читать

Мелочи жизни. Казусы. Мантры. Парейдолии. Гиперстезии. Аллюзии

Евгений Черносвитов

«Мелочи жизни…». Одно название книги указывает на автора «первоисточника» – Михаила Евграфова Салтыкова-Щедрина. И написана эта книга на родине великого русского сатирика – в Тверской области. А то, что «Мелочи жизни» Е. В. Черносвитова имеют подзаголовок «Парейдолии. Гиперстезии. Аллюзии», так это время сейчас другое, сумасшедшее. И другие песни. Да и автор, чтя память своего предшественника, все же не перестает быть во всем, даже в «мелочах», п

Читать

Огонь в культуре и искусстве

Вита Хан-Магомедова

Роковые последствия огня непредсказуемы. Таинственный, могущественный и угрожающий, он и в искусстве даёт надежду, пугает и восхищает, выражает тревогу, демонстрирует конец стабильного мира. Как заманчиво открывать в огне завораживающую красоту и вечность через метафору «вечного пламени»! И искусство в этом поможет. Завоевание огня стало для человека изначальным моментом для определения культуры, идентичности, ориентируя на возвышенную идею бога.

Читать