Жизнь иногда проходит быстро, так что и времени не хватает всё сделать-переделать. А потом, вдруг, случается затишье, наступает некая «скука-жизни». Как бы надоедает повседневное однообразие дней, похожих друг на друга как один.
Человек обыкновенно встает утром в 7 часов, одевается и пьет чай. Потом идет на работу и выполняет ежедневное свое дело с утра до обеда…. Сегодня делаешь свою работу, а завтра, глядишь, опять надо это же дело делать, послезавтра – «снова-здорово», и так изо дня в день, из года в год. Поначалу, вроде как, шевелится всё… и работается в силу инерции, но инерция затухает в виду «разнообразия», в кавычках.
И заводится друг, с примерно одинаковой жизненной установкой. И жизнь его протекает также однообразно. Но, чтобы не потерять бодрый, здоровый вид, друг этот находит выход в раздражении: если случается, что кто-то протестует, не соглашается с ним или просто начинает рассуждать, то он багровеет, трясется всем телом и кричит громким своим басом: «замолчи… и прочее». Тогда за ним закрепляется «слава», репутация «злого», «психованного».
Друг, однако, уважает скучающего, «скучного» и по виду внешнему унылого своего товарища за образованность и благородство души. Он часто приходит с полторашками пива к нему домой, где они могут откровенно разговаривать, беседовать обо всем на свете.
Приятели садятся в комнате на диване и некоторое время молча курят.
– Ну что ж, открывай бутылочку! – говорит «скучный» Андрей Ефимович, подставляя стаканы поближе к краю стола на сторону «злого», здорового Михаила Антоновича.
Первый стакан выпивают тоже почти молча, только причмокивая и цокая языком, нахваливая вкус: «хорошо!». Разговор всегда начинает «Скучный».
Говорил он медленно и тихо, покачивая головой и не глядя в глаза собеседнику (он и в других разговорах никогда не смотрел в глаза людям).
– Плохо, плохо всё в нашей жизни, жалко даже. В нашем городе совсем нет людей, с кем бы можно было поговорить. Умных и хороших людей не осталось. Это плохо, что люди не общаются, а если и говорят, то одни пошлости и сплетни. Даже интеллигенция опошлилась до невозможности. Видим на ТВ и так, что уровень развития людей образованных, в словах их, нисколько не выше чем у низких слоев.
– Совершенно верно. Согласен, – ответствовал Злой, закуривая очередную сигарету, отхлебнув из очередного налитого стакана. (Он всегда соглашался с людьми умнее его, а если очень многие были умнее его, то соглашался он со всеми почти людьми и к этому привык.) Злился же он на равных себе работяг, хотя и среди них были люди умные, умнее его, но тут решало всё положение в общественной иерархии. Друг его, Скучный, – был на большей должности, чем сам Злой. А Злой был бригадиром строительной бригады. Скучный же работал в офисе строительной фирмы и для Злого, явно, был «начальником».
– Да ты и сам посмотри, знаешь же, что на этом свете всё уже неинтересно, всё уже ничего не значит: всему уже нашлось объяснение научное. Кроме духовных проявлений человеческого ума всё уже известно в мире. Только ум проводит резкую грань между животным миром и человеком. Это намекает на божественность человека, – ведь, что только не творят, как и Творец Творил. Вот оно, творчество и заменяет человеку бессмертие, которого нет в действительности. Творчество сохраняется в веках и сохраняет имя человека, память о творческом человеке долго живо. Исходя из этого, ум творческий служит единственно возможным источником наслаждения. А мы же, простые и не творческие люди, и не слышим около себя умного ничего вокруг, – а значит, мы лишены удовольствия и наслаждения, поэтому жизнь наша скучна. Правда у нас есть книги, творения тех «бессмертных» людей. Но это совсем не то, что живая беседа с человеком и общение. Я могу сделать некоторое сравнение: книги – это лишь как ноты, аккорды, написанные для музыкантов. А вот общение и беседа – это как живое пение живого певца. —
– Совершенно верно – отвечал Злой, не сразу улавливая о чем шла речь.
Наступало молчание. Каждый обдумывал свое.
– Эх! – вздыхал Скучный. – Что ж мы хотим от нынешних людей еще и ума да умных бесед!?!
И он начинал рассказывать, как раньше жилось здорово, весело и интересно. Какие в стране целой были умные, добрые, общительные люди. И были понятия о чести и дружбе. Давали деньги взаймы без всяких проволочек и расписок, помогали друг другу. И считалось позором, если не протянешь руку помощи нуждающемуся товарищу, соседу.
