К часу дня противный мелкий снежок, преследовавший Климова от самой Перми, наконец остался позади. В левом зеркале ненадолго появилось солнце, но быстро исчезло. Впереди стояла все та же сероватая муть поздней осени, давно уже ему надоевшая. Ян глянул в крупноформатный атлас, лежащий на сиденье справа, и вздохнул. Впереди, над пологими холмами, вставали трубы поселка Широкое, где находилась огромная ТЭЦ, а в пяти километрах от нее лежал уже и Заграйск.
Навстречу старенькому «Транзиту», купленному в Москве специально для переезда, с гулом пронесся «Икарус», заляпанный грязью до такого состояния, что Ян даже не смог понять, какого он цвета. За серыми стеклами автобуса качнулись такие же серые лица пассажиров.
Ян привычно усмехнулся. Много лет минуло с той поры, как он покинул Заграйск, однако здесь мало что изменилось, разве вот исчезли заводы да прибавилось зэков. Небольшой промышленный городок, спрятанный от уральских ветров в долине речки Граи, жил все той же вялой жизнью, в которой свадьбы, крестины и похороны следовали с такой же неизменной ясностью, как и смена сезонов. Одни рождались, другие умирали, третьи уходили на зону – все как всегда, все как у всех. Мало кто приезжал в этот старинный каторжный край по собственной воле, чаще всего в Заграйск ехали от безнадеги либо же по распределению. На двух заводах, Трубном и «закрытом», представлявшем собой опытное производство крупного военного КБ, платили хорошие деньги и быстро давали жилье. Теперь от заводов остались только руины цехов да кварталы общежитий, возле которых не следовало появляться с наступлением темноты. Молодежь разъехалась по областным центрам, а в городе остались одни старики – ну и те, кому ехать было совсем уж некуда.
Его путь в этот городок был возвращением в юность, в те дни, когда он, молоденький лейтенант, прибыл сюда по окончании училища. Здесь он провел целых пять лет, чтобы потом, капитаном уже, уехать в совсем-совсем другую жизнь…
И жизнь эта, сделав круг, вернула его в Заграйск, теперь беглецом.
За Широким трасса взяла левее, и скоро потянулись, поползли прикрытые тонким пока снегом бараки из серых досок – с разбитыми по большей части окнами, с перекошенными дверьми и ободранными крышами, на которых лишь кое-где виднелись ржавые железные листы. Справа появилась уродливая пирамида, к которой прилепился серебристый плоский самолет из толстого металла, под ним большие бетонные буквы: «ЗАГРАЙСК». Ян сбросил скорость, потому что еще год назад тут в кустах торчал наряд с радаром, а московские номера его «Форда» практически гарантировали взмах полосатой палки.
Сейчас гаишников не было. Ян безо всяких приключений добрался до центральной площади, в скверике которой гнил под снегом не до конца пока раскуроченный Ил‐28 с бортовым номером «41 синий»: когда-то под крылом еще целого в те времена бомбардировщика школьников принимали в пионеры, и Климову не раз приходилось участвовать в этом мероприятии. За площадью, точнее за серой четырехэтажкой универмага «Ракета», он свернул налево и скоро остановился перед деревянным купеческим особняком, который лет пять как занимало единственное в городе риелторское бюро. Втиснув свой микроавтобус между «Газелью» и черной хозяйской «Тойотой», Ян выбрался наконец на воздух.
В нос ему сразу ударил слабый печной душок. Здесь, в центре города, сохранились целыми и нетронутыми деревянные дореволюционные кварталы, не слишком доверяющие центральному отоплению. Ян постоял немного, принюхиваясь и улыбаясь, а потом потянул на себя высоченную дубовую дверь.
– Могу я увидеть Юлию Андреевну? Я звонил ей неделю назад… точнее, во вторник… Ян Климов из Москвы.
Широкоскулая девушка с толстой русой косой подняла на него глаза.
– Из Москвы? – с издевкой переспросила она. – Ага…
– Ну, вы позвоните на всякий случай, – попросил Климов, положив кулаки на стол. – Она меня знает, вы мне поверьте.
– Я-то, может, и поверю, вы только руки от меня уберите. Из Москвы, ну ты подумай. Ну-ну, сейчас проверим. – Ян недоуменно спрятал ладони в карманы потертой кожаной куртки, и секретарша наконец взяла трубку внутреннего телефона. – Юлия Андреевна?.. Тут мужик какой-то, водила, что ли, не знаю… из Москвы, говорит. Климов какой-то. Что делать с ним? А? А-а-а… н-ну, да, понятно, понятно…
Девица осторожно положила трубку на место и встала, оказавшись вдруг почти одного с Яном роста.
– Вы меня простите, – залопотала она, – я в окно видела, как вы подъехали, но разве ж тут у нас подумаешь… вы с дороги устали, наверное? Что вам сделать – чай, кофе? У нас хороший тут чай, с травами можно…
– Да ничего не надо, – отмахнулся Ян. – Не волнуйтесь вы так, бывает…
