архимандрит Макарий (Веретенников) - Лаврский архимандрит Кирилл

Высок подвиг духовничества, столь необходимый для нашего спасения. Олицетворением этого подвига в наше время является духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл. Батюшка (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 октября 1919 года в деревне Маковские Выселки, Михайловского района, Рязанской области, в семье крестьянина. Отец Кирилл вспоминал о себе: «Вырос в крестьянской семье, родители были верующие. Но с 12 лет я жил в неверующей среде, у брата»[1]. Происшедшая перемена в семье была вызвана наступившим сиротством, и «воспитывала мальчика бабушка»[2].

В 1933 году отец Кирилл поступил учиться в Касимовский индустриальный техникум. Проучившись 4 года, он получил специальность техника-технолога по холодной обработке металлов резанием. Затем отец Кирилл год проработал на заводе в Челябинской области, в городе Катав-Ивановске, а с 1939 года «служил срочную службу на Дальнем Востоке, где и встретил июнь 41-го… В октябре был он уже на Волховском фронте, в огненной гуще тяжелейших боев. Натерпелся военного лиха, был ранен… а после 2 месяцев госпиталя опять исправно потянул солдатскую лямку: то в расчете ПТР, то в минометной роте, то в танковых частях. В приволжских степях под Сталинградом спал в снегу, околевал от холода, отступал и наступал, остался жив (хоть и не чаял), освобождал Европу от фашизма»[3]. Во время войны мужественный воин был дважды ранен: в ногу, затем в руку. Им был пройден большой и тяжелый путь, о котором архимандрит впоследствии вспоминал так: «Наш самоходный полк прошел Румынию, попал в Венгрию. Сильные бои были возле озера Балатон. Потеряли 20 самоходок, но мне с Евангелием было не страшно… Дошел до Австрии»[4]. События пережитой войны, несомненно, часто всплывают в сознании фронтовика. «То необходимо вспомнить название городка, где он лежал в госпитале со вторым ранением, то воскресшая в памяти страшная картина гибели подорвавшихся на мине однополчан надолго лишает его сна и покоя…»[5]. Памятью о сталинградских окопах стали больные лёгкие и покашливание отца Кирилла[6].

Об Отечественной войне написано очень много самых разнообразных сочинений – исторических и художественных, разобрано, казалось бы, всё. Однако нам предстоит еще и духовное осмысление войны, осмысление человеческой трагедии такого масштаба. По мнению отца Кирилла, именно начавшееся открытие православных храмов, обращение русских людей к Богу, усиленная молитва к Нему явились основой тех перемен в войне, которые привели затем нашу страну к победе[7]. Старец вспоминает: «После Сталинградской битвы, когда мы прибыли в тамбовские леса на отдых, в один воскресный день я пошел в Тамбов. Там только что открыли единственный храм. Собор весь был голый, одни стены… Народу – битком. Я был в военной форме, в шинели. Священник отец Иоанн, который стал впоследствии епископом Иннокентием Калининским, такую проникновенную проповедь произнес, что все, сколько было в храме народа, навзрыд плакали. Это был сплошной вопль… Стоишь, и тебя захватывает невольно, настолько трогательные слова произносил священник»[8]. Всю войну прошел отец Кирилл с образком Иверской иконы Божией Матери, который надела на воина бабушка перед уходом в армию[9]. Пречистая Дева Своим заступничеством спасла мужественного ратника от неминуемой гибели: немецкого расстрела[10].

Первоначально после демобилизации в 1946 году отец Кирилл работал на топливной базе в Москве, на Рогожском Валу. Однажды в Елоховском соборе он спросил, нет ли «какого-нибудь духовного заведения. “Есть, – говорят, – Духовную Семинарию открыли в Новодевичьем монастыре”. Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор, отец Сергий Савинский, радушно встретил меня и дал программу испытаний»[11]. В характеристике при поступлении в духовную школу говорится: «…к молитве усердный… тихий, скромный, благочестивый и вообще… у него великая тяга ко всему святому-доброму». Седьмого августа 1946 года отец Кирилл подал прошение о зачислении, в котором говорится: «Прошу зачислить меня в состав учащихся для допущения сдачи испытаний на 1-й курс начальной богословской школы, так как у меня было и есть желание учиться в Духовной Семинарии, и быть Христовым служителем, и потрудиться на этом добром поприще для блага и добра верующих, ибо я сам это испытал на себе, будучи без духовной пищи и во время учебы и фронта. Я всегда ощущал себя невеселым, чего-то мне не хватало. И я не знал, чем себя утешить, и только когда у развалин одного дома в 1943 году я нашел Евангелие и стал его читать, то я стал ощущать приток жизнерадости и всего того доброго и скромного, чего некогда ожидал в своей душе. И у меня тогда появилось желание пойти учиться в духовную школу, хотя и не знал, есть ли они или нет. Обязанности пастыря я уважаю и ценю как один из добрых и полезных трудов, хотя и понимаю, что труд тяжелый. Прошу допустить меня до приемных испытаний». В анкете он написал о себе: «Рабочий (грузчик)». Позднее отец Кирилл вспоминал: «Я был демобилизован в мае 1946 года и прямо в военной форме пришел в Новодевичий монастырь. Узнал правила приема и, конечно, был весьма благодарен и обрадован, что моя заветная мечта сбылась»[12]. На вступительных экзаменах он успешно написал сочинение на евангельскую тему, чему помогло постоянное чтение Священного Писания.

Получив вызов с извещением о зачислении, «шинель снял и в фуфайке поехал» на учебу[13]. В 1946 году в Семинарию было принято 79 учащихся, и среди них будущий архимандрит Кирилл[14]. Отец Кирилл пишет: «Мы занимались в классах Новодевичьего монастыря, в храме. Надо сказать, что обстановка тогда была нелегкая: после войны разруха, была карточная система»[15]. С самого начала обучения Батюшка отличался «скромностью, постоянной молитвой и частым посещением богослужения»[16].

После окончания 1-го класса отец Кирилл находился в Псково-Печерском монастыре (с 27 июня по 27 августа 1947 года), «жил и работал в обители, неся клиросное и общие послушания». Постепенно студент Павлов начинает обращать на себя внимание начальствующих. Один из воспитателей отметил: «Следует сказать о Павлове: он едва ли не единственный пожалел, что на 2-й, 3-й, 5-й и 6-й седмицах (Великого поста) разрешается рыба. По его мнению, трапеза в Семинарии и без того чересчур обильна для поста. В посещении богослужений Павлов может служить примером»[17]. В 1948 году духовная школа сменила место своего пребывания, переместившись из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру, и возобновила свою деятельность под кровом Преподобного Сергия