ПРОЛОГ
Я обладала безграничной властью. Моя сила и воля были непостижимы ни для кого. Я была равна Матери Прародительнице. Я — Леди Смерть. Кто-то ждал моего прихода, кто-то боялся, а кто-то просто проклинал.
Но ни в одном, даже самом страшном сне я не видела своей смерти от руки горячо любимой дочери. Эта малолетняя дура поддалась на уговоры того жалкого мальчишки из низших божков. Она сделала самую большую глупость в своей совсем короткой жизни. Что могла повидать девчонка в свои три тысячи лет? Да еще ничего.
Воткнув мне в сердце ритуальный нож, она оборвала и свою жизнь. Враги не дремлют, и если со мной, великой богиней, им справится было сложно, то с этой пигалицей — на раз плюнуть. И вот я, одна из первых богов, плыву по собственной реке смерти.
Странно. Обычно свет должен быть серым, стирающим все и вся, а не белоснежным, как при рождении новой жизни. Вот только именно этот свет я сейчас вижу.
В голове вспыхнуло белоснежное пламя и заполнило множеством сцен из чьей-то не очень счастливой жизни. Девушке, по моим подсчетам, было лет восемнадцать, от силы девятнадцать, а она уже хлебнула таких унижений.
Я, похоже, по шутке сестрицы, переродилась в теле этой юной асуры. Из видений я могла нас сравнить. Очень даже похожи, поставь рядом, отличались бы только волосами: у меня черные, у нее белые. Золотисто-красные глаза сменились ярко-голубыми, тонкая фигурка, и длинные пальцы, приспособленные под кропотливое плетение высших чар.
Как же к ней была несправедлива Марлена, богиня судеб! Наградила чистейшую душу злой мачехой и противной сестрицей. Отца жалко: подавиться вишней, какая нелепая смерть! Наверное, если напрягу память, я даже вспомню его, но зачем мне это.
И вот сейчас я лежу на холодном полу в семейном склепе и смотрю остекленевшими глазами на резной потолок. Красиво, не поспоришь, я даже помню его. Графский род Фокс. Мне всегда нравился их склеп. Чисто, светло и пахнет моими любимыми апельсинами.
Шутка ли?! Я переродилась в дочерь рода, к которому всегда относилась благосклонно. Они почитали меня и считали своей защитницей. Чаще них ко мне обращались только Леди Эбирфайр, но с ними у меня отдельная ситуация.
И вот сейчас я ощущаю, как в умершем теле, заново запускается сердце, и кровь заставляет вновь функционировать окоченевшее тело. Воспоминания наконец-то слились с моими, и теперь я точно знала, из-за чего умерла эта несчастная.
В следующем месяце пройдет отбор невест, и моей несчастной подопечной угораздило получить на него приглашение. Вот не зря Пресветлая всегда говорила, что от мужиков одни проблемы! Что уж далеко ходить: два моих племянника, чуть, к праотцам, не уничтожили, так кропотливо создаваемый нами мир.
Так, кажется, я отвлеклась, надо меньше вспоминать свою божественную жизнь. Да, и при случае надо попробовать связаться с сестрицей! Не поверю, что все обошлось без ее любопытного носика. Э, о чем я?
А, точно, получить-то она его получила, вот только отвечать не собиралась. Вот только доказать это двум стервам, живущим с ней под одной крышей, у нее не получилось. И вот теперь ее тело лежит на полу семейного склепа, и в нем переродилась я.
Итак, вы хотели убрать с дороги бедняжку? Поздравляю, у вас это получилось! Вот только теперь у вас на пути стою я: темнейшая богиня, сама Леди смерть, Валдестия Овалир, родная сестра Матери прародительницы Аурестии Овалир.
И даже если мне не нужен ваш смертный принц — за убийство моей подопечной я заберу его из ваших лап, и, пока смерть не придет к его порогу, он будет только моим.
По каменному полу прошла черная волна магии смерти. Теперь это тело окончательно приняло меня, а в комплекте со мной и некромантию. Трепещите смертные, падите на колени, не будет вам пощады! Поднявшись с холодного пола, взмахом руки расправила шерстяное серое платье, убрала следы крови с волос, и гордой походкой начала подниматься по ступеням семейного склепа. Отныне я — Дорофея Фокс, не как очередная шутка сестры. Дар богов? Я? Нет, мои хорошие. Я могу быть только проклятием.
Лунный свет ударил в глаза, в легкие хлынул воздух, а по моим губам растеклась улыбка. Как давно это было? Миг, когда мы все были живыми, а не почти бессмертными богами.
