Хорвил-холл встречал меня ароматом свежескошенной травы, пением птиц в высоких деревьях и неподдельной голубизной раскинувшегося над небольшим поместьем неба. Я блаженно жмурилась, подставив лицо ласковым солнечным лучам, и наслаждалась тем, как легкий ветерок трепал мои волосы. Наконец-то я могла расслабиться и не думать о том, что оставляла позади.
Я возвращалась в отчий дом. В родовое поместье, расположившееся южнее столицы в целом дне пути. В дорожной карете трясло и шатало, и чем дальше мы удалялись от столицы, тем хуже становилась дорога. Но так, впрочем, было везде, а попутешествовать я уже успела, и к двадцати семи годам спокойно могла сказать, что во всем королевстве лучшими дорогами можно было считать лишь те, что находились в столице. Но никакие ухабы и колеи не могли мне помешать вернуться в родной дом, особенно тогда, когда все семейство собиралось на традиционный летний отпуск. Хотя уверена, что многие из тех, кто приедет, предпочли бы заниматься иными делами, чем проводить все свое время в родительском доме, выслушивать причитания нашей дорогой матушки или быть благочестивыми девами перед чопорными соседями.
Выдохнув, я вернулась в карету и прикрыла за собой окно, чтобы пыль, поднявшаяся от колес, не попадала внутрь. Стало нестерпимо душно, и мне вновь хотелось бы очутиться вне стен кареты, и скоро так случится. Хорвил-холл уже маячил на горизонте, раскинувшись невысокими белоснежными башенками, окруженными столетними дубами. Прекрасное место, где я провела все свое детство, и куда возвращалась, чтобы напитаться силой местной природы, зная, что по возвращении в столицу мне придется день за днем доказывать, что я имею право занимать ту должность, в которую меня перевели чуть меньше полугода назад. Но об этом сейчас хотелось думать все меньше и меньше, чем ближе становился родной дом.
И вот наконец карета сбавила ход и остановилась в трех десятках шагов от широкой лестницы, ведущий в дом. На ступенях стояли слуги, а перед ними, раскинув руки, шел мой отец.
– Папа! – крикнула я, выпрыгнув словно девчонка из кареты и помчалась навстречу. Через миг оказалась в его крепких и столь дорогих руках, что на глазах навернулись слезы счастья.
– Ох, моя дорогая доченька! Алисия! Как же я скучал по тебе, – говорил он, обнимая меня.
Мой отец, лорд Реджинальд Дарби, несмотря на возраст и перенесенные болезни, был еще крепок. Он легко подхватил меня за талию и приподнял над землей, потряс словно тряпичную куклу в воздухе. Я смеялась, опираясь на плечи отца.
– Лорд Дарби! Как вам не стыдно! А ну верните дочь на землю! – следом послышался ворчливый голос моей матушки, которая не поощряла подобное поведение. Она вообще считала, что раз я леди, то неуклонно должна следовать всем правилам приличия.
Однако отец не торопился меня отпускать, хотя больше не кружил и не смеялся. Лишь лукаво подмигнул. Я ответила тем же.
– Алисия! Ну наконец-то мы тебя дождались, – проговорила матушка, приблизившись к нам. Она не обнимала меня, потому что все еще злилась из-за моего выбора. Ведь я трижды отказалась от удачного замужества, предпочтя карьеру при Министерстве. – Не стойте здесь. Идите в дом. Остальные уже приехали.
Я удивленно уставилась на мать, которая сразу же распорядилась, чтобы прислуга забрала мои вещи из кареты. Отец лишь покачал головой, предложив мне свой локоть. Я с удовольствием оперлась на его руку и последовала за матушкой, которая поражал своей энергией. Она могла делать одновременно несколько дел, и всегда ставила это нам в укор. Мол, ее дочери не столь подвижны и умны как она. Но нас же пятеро, отвечали мы и радостно хохотали, когда мама злилась и причитала о том, что у нее нет сына. Увы, но всё было именно так.
В главном холле меня уже встречали сестры, которые пестрой веселой стайкой подлетели ко мне, наперебой расцеловывая в щеки, обнимая и расспрашивая, как я добралась. А у меня едва голова не закружилась от счастья наконец-то увидеть всех сестер разом.
– О, Лис, ты так великолепно выглядишь! – восторгалась младшая из сестер Селина, кружа меня по холлу. Ее золотые кудряшки весело подпрыгивали от каждого движения, а яркое летнее платье, пожалуй, было самым вызывающим среди нарядов прочих сестер, не говоря уже о моем дорожном наряде, покрытом пылью.
– И устало, – отвечала Селине Ивонна, вторая сестра. Она была младше меня на год, но при этом порой казалось, что Ив самая разумная из нас. Она тоже была одета как и я в простое и удобное платье по погоде, а волосы сестра предпочла собрать на затылке, подвязав тяжелые шелковистые локоны лентой.
Рядом с нами стояли Кристина – близняшка Селины, родившаяся на несколько минут раньше самой младшей сестры, и Абигейл – третья из нас. Кристина была похожа как две капли на Селину – порой мы даже путали их, хотя характеры у сестер все же отличались. Если Селина была хохотушкой, то Крис предпочитала держать эмоции при себе, лишь изредка позволяя им выплеснуться. Но здесь скорее дело было в природе ее сил – управлять пламенем и не сгореть такая себе ноша, и я, как никто другой, знала об этом лучше всего. Абигейл же была спокойна и рассудительна, а еще она терпеть не могла, когда к ней кто-то прикасался. Увы, но ей достался самый непростой дар в нашей семье, и мы предпочитали хранить ее секрет, лишь бы никто чужой не узнал, на что была способна одна из нас. Впрочем, у каждой из сестер Дарби имелись свои тайны, и не все они были хорошими.
– Да, Алисия устала, потому что путь у нее занял целый день, – проговорила Кристина, подступая ко мне и отодвигая самую шумную сестру. – Ей нужно отдохнуть, переодеться и привести себя в порядок. Ведь так?
Я взглянула на Крис и мягко улыбнулась. Прошептала одними губами слова благодарности. Она спасала меня не только от ненужных расспросов, но и от надвигающейся угрозы в лице нашей матушки. Она как раз закончила с распоряжениями и шла к нам, а следом за ней в вразвалочку брёл отец, который уже понимал, чем может закончиться наше собрание.
Сестры оглянулись и уловили признаки угрозы, повисшей в воздухе. Каждая кивнула, обменявшись друг с другом предостерегающими взглядами, и только стоило матушке приблизиться, как девчонки хохоча разбежались в разные стороны.
– Ох, ну и негодницы же! – воскликнула леди Джоанна Дарби, грозя нам кулаком, пока тем временем Ив, схватив меня за руку, уводила прочь.
– Поторопись, – говорила она, ускоряя шаг. – Сегодня матушка встала не с той ноги.
– Что-то случилось?
– О, да! – протянула Ив. – Аби отказала лорду Вайну, и матушка об этом узнала.
Впрочем, мама всегда вставала не с той ноги, и ее настроение могло быть хорошим лишь в тех случаях, когда кто-то к нам приходил свататься, правда, радость длилась обычно недолго, ведь мы всегда отвергали предложения, какими бы они заманчивыми ни были.
