*Лекои Опоаль Л`диэн*
После того, как мы освободили команду корабля от демона, начались хорошие дни. Мы много отдыхали, много ели, играли в карты в новой каюте Бэйр. Я много времени проводил с морскими животными: мне очень нравилась их беззаботность! Чайки, дельфины, они все жили совсем не так, как звери на земле.
Прежде, чем приступить к обязанностям инквизитора, Арланду необходимо было натренироваться: он многое забыл в лесу и теперь светлые силы слушались его не так хорошо, как прежде. По вечерам они с Бэйр часто запирались и вместе экспериментировали со своими силами, иногда приглашая меня в качестве подушки для битья. Для брата мне было ничего не жалко, и я не отказывался становиться злыми полумагическими существами.
Когда мы тренировались на палубе, на это выходила смотреть вся команда и все пассажиры: я превращался в монстра, а Арланд, крутя своей цепью и читая молитвы, должен был меня победить. Вреда он мне не причинял, разве что чуть-чуть, когда к нему начали возвращаться прежние способности. В любом случае, в конце тренировок нам все хлопали: кажется, людям нравилось то, что мы делали.
На шестой день круиза, как называла наше морское путешествие Бэйр, мы причалили к городу-порту в Агираде. Мне было грустно расставаться с чайками и дельфинами, предстояло снова сесть на лошадь, и я чувствовал себя совсем не таким счастливым, как ожидал.
Из портового города мы уехали сразу после того, как Арланд написал в Орден о двух кораблях и команде моряков, которые изъявили добровольное желание присоединяться к рабочим во владениях Сеймуров. Команда Саами Грута, пополнив запасы, отправилась обратно к Тангейю и Рашемии, им предстоял долгий путь до земель нашего графства. Мы же двинулись в дорогу до города, в котором уже ждали Арланда.
Нам предстояло посетить один из крупнейших городов Агирада, находящийся на восточной границе с лесами диких леннайев. Добраться туда можно было на лошадях, но тогда мы бы потратили на путь целый месяц, поэтому мы задумались о том, чтобы путешествовать на кораблях по рекам или на поезде.
Бэйр, когда узнала о том, что в нашем материке есть поезда на магии и на них даже можно ездить, была без ума о счастья! Она так рвалась на вокзал, что Арланду ничего не оставалось, кроме как раскошелиться на три билета для нас и три для лошадей. Я тоже раньше никогда не видел поездов, но мне идея ехать внутри громыхающего железного монстра нравилась совсем не так сильно, как Бэйр, приходящей в восторг от всего механического.
Поезд, на который мы сели, шел до нужного нам города почти без остановок. Четыре дня в тесной комнатушке с окном за шторками были похожи на заключение в темнице, только хуже! В Ордене меня хотя бы кормили как следует, а тут давали только кашу и вяленое мясо, просто счастье, если на немногочисленных остановках удавалось выйти и купить пирожков с травяным отваром! К тому же, я все это время не мог превращаться, потому что держать животных в купе было запрещено, а лететь за вагонами я не успевал.
К счастью, в пять часов вечера на четвертый день мы все-таки приехали и смогли навсегда распрощаться с поездом.
В городе мы разделились, Бэйр отправилась на прогулку с лошадьми, чтобы те немного размялись, а мы с Арландом взвалили на себя вещи и пошли на поиски гостиницы. Спустя три часа к нам присоединилась Бэйр, и тогда благодаря ее обаяния один из хозяев все же согласился приютить у себя нашу странную компанию.
Пока мы с Арландом бродили в поисках гостиницы, я успел немного рассмотреть город. Он сильно отличался от тех, которые мне доводилось видеть прежде. Поскольку в гостинице мы остановились где-то в седьмом часу вечера, а к восьми закончили ужинать, я отпросился у Бэйр погулять. Она не возражала, потому что сегодня у них с Арландом намечалась особая тренировка и они могли обойтись без моей помощи. Я оставил их одних.
Надев лучшее, что было у меня из одежды, я отправился на прогулку вдоль просторных городских улочек. Уже наступил конец первого месяца зимы, и, хотя снега еще не было, стемнело достаточно рано. Путь мне освещали десятки высоких витых фонарей, стоящих вдоль дороги, по которой то и дело проносились спешащие куда-то черные экипажи, запряженные породистыми лошадьми.
Все дома были трехэтажными, выбеленными или кирпичными с красивыми цветными дверцами. Над каждой из таких дверец находилась вывеска с гербом и фамилией семьи, которая занимала дом, или с эмблемой ремесленника. Дома, где могли снять комнату небогатые приезжие, были с одной и той же вывеской, изображающей коричневую дверцу с медной ручкой и белой надписью «Дом Постояльцев». Таких гостевых домов за всю прогулку мне попалось три или четыре.
Люди в Агираде тоже оказались другие. Взять хотя бы то, что они иначе выглядели. Если в Рашемии мне попадалось множество русых и светлоглазых, а в Тангейе почти у всех были темные глаза и прямые каштановый волосы, как у Дейка, то в Агираде люди оказались зеленоглазыми, со слегка вьющимися волосами светло-коричневого цвета. Женщины низкого роста, с овальными пухлыми лицами и тонкими вздернутыми носами, обсыпанными веснушками. Мужчины тоже низкие, коренасты, с тонкими сгорбленными носами, низкими широкими лбами и узкими и длинными подбородками, многие носили густые красиво подстриженные бороды.
Но больше всего меня удивляло то, как они ведут себя! Сдержанные, но плавные движения, и прямые, но короткие взгляды, рты, которые всегда в вежливой полуулыбке, и одинаковая манера говорить холодно и отстраненно – сочетание несочетаемого. То же можно было сказать об одежде. Прямые однотонные женские плащи начинались с длинной волнистой пелерины, на которой были узоры из шерсти или богатая цветная вышивка с бисером, вместо шляп носили широкие капюшоны, нередко стянутыми обручами на лбу. Большинство женщин носило тугие на талии и груди строгие сарафаны, юбки которых очерчивала бедра и расширялась к низу. Рубашки или же кофты с жакетами подбирались самые разные. Мужчины носили плотные кафтаны с причудливыми ремнями, пышные цветные шарфы вокруг шей и аккуратные круглые шляпы с прямыми широкими полями.
Я чувствовал себя среди этой толпы почти так же странно, как когда впервые вышел в люди. Горожане казались мне совсем чужими, но в то же время привлекали, как и их одежда – чудная и нелепая на первый взгляд, но поражающая своими формами и фасонами.
Чем больше я ходил и видел, тем больше мне хотелось узнать о новой стране, но все люди вокруг так спешили, что я не решился ни с кем заговорить.
Я прошел вдоль нескольких улиц, несколько раз сворачивал в переулки и тогда вдруг вышел к парку. Деревья с опавшими листьями, ветвистые сухие кусты, яркие магические свечи за мутным пыльным стеклом металлических черных фонарей, подвешенных в воздухе… пространство было наполнено тихим грустным настроение и только перешептывания прогуливающихся парочек разбавляли мрачность этого места.
