И Великая волна пронесется как комета.
Которая вращается по песчаной орбите.
Древняя молитва кочевников
Дюны. До самого горизонта. Шафрановый океан. Воздух дрожит от зноя, обманывая и глаза, и оптику.
Найла опустила подзорную трубу и поднесла рацию к губам.
«Горбат…» – хотела было крикнуть она, но слова замерли на языке. Перед глазами вдруг пронеслись ослепительно-яркие картинки, мучившие ее по ночам: песчаная гора, которая все растет и растет на горизонте – высоко, до самого неба, а потом сметает ее семью, ее саму, ее корабль…
Найла снова увидела, как в детстве она бежит босиком за самодельным суденышком – хлипкой штуковиной из железа и картона, закрепленной на колесах от старой телеги. Понадобилась целая вечность, чтобы соорудить такой корабль, приделать трубы и раскрасить гальюнную фигуру. А теперь они играли: мальчишки толкали драндулет, а Найла во весь дух неслась следом и подгоняла их: «Быстрее, быстрее… Иначе кит нас догонит!»
Вверх-вниз по дюнам. В облаке пыли. Со скрипящим на зубах песком.
Тому кораблю они дали имя Смелая…
Найла попыталась отогнать призраков прошлого. Прищурилась: этот черный силуэт под песком в сотне метров от киля – наверняка горбатый кит, но даже такая угроза – ерунда по сравнению с ее кошмарами.
Может, лучше не менять курс, а продолжать идти прямо?
Измученные матросы совсем приуныли. И Сиракк, когда-то китобойное, а теперь – грузовое судно, перевозящее железную древесину, за эти недели плавания без передышки совершенно выдохлось и тащится с черепашьей скоростью.
– Горбатый кит на одиннадцать часов, – крикнула Найла в рацию. – На нос, к гарпунам, живо!
Сарган посмотрел на нее с одобрением.
– На ужин поедим рыбки, – заметила она. А потом повернулась к своему офицеру. – Охота за китом поможет отвлечь экипаж – сейчас это очень кстати. Да и то, что в песке под нами, может быть как-то связано с нашим делом. Если после стольких дней штиля и мелководья мы сможем наполнить трюмы свежей рыбой, то хотя бы немного компенсируем отставание от графика.
Найла чуть-чуть повернула штурвал вправо и бросилась в погоню.
Сиракк резко ускорился, заревел и, сотрясаясь всем существом, набрал полный ход. Но обойти кита и занять удобное положение на более ровной поверхности не успел, поэтому позиция перед боем оказалась не самой выгодной.
Надо же, почти неделю бескрайнюю гладь пустыни не нарушало ничего; куда ни кинешь взгляд – везде только дюны, дюны, дюны. Ни островка тени, ни какого-нибудь ориентира. Ни кустика, ни валуна, ни следов от колес. А теперь…
Переборки вибрировали, а раскаленный металл палуб гудел под сапогами гарпунщиков, спешивших к своим орудиям.
Вдруг кит выпрыгнул из песка перед самым носом корабля. Потом нырнул обратно и вновь скрылся из виду. Спина иссиня-черная, хвостовой плавник – метра четыре в длину, не меньше, сама туша – размером с дюну. Весом примерно с треть Сиракка. Перепуганная, медлительная рыбина дернулась было направо, пытаясь перерезать кораблю путь. Но вдруг передумала, снова вынырнула и обрушила хвост на гребень дюны – в воздух поднялось огромное облако песка.
Возбужденная погоней Найла схватилась за штурвал: корабль сбавил ход. Казалось, его окутало саваном из песка – плотным, будто свернувшееся молоко. В ватной тишине Найла услышала, как в металле, словно военный барабан, стучит сердце Сиракка.
Скорость еще немного снизилась. «Молодец, мой хороший, ты все делаешь правильно!» Управлять судном – почти то же самое, как управлять конем. Нужно лишь хорошо его чувствовать и точно знать, когда стоит придержать, а когда – пришпорить.
Туман из песка такой густой, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно.
Откашливаясь, Найла нащупала и немного повернула штурвал. Сиракк сбавил ход и благодаря этому маневру подошел еще ближе к добыче, но выбраться из песчаного облака не удалось. Может, кит не нырнул обратно, а продолжает бить по дюне хвостом, чтобы ослепить преследователей? Значит, они идут по его следу.
– Приготовить гарпуны! – крикнула Найла в рацию. И снова закашлялась. – Азура на капитанский мостик. Живо!
Сарган молча отправился выполнять приказы.
И через несколько минут вернулся вместе с Азуром.
– Пусть механокардионик встанет рядом со мной! – бросила Найла, не поворачивая головы. – К штурвалу, жестяной человек!
Не сказав ни слова, Азур подошел к Найле и забрал у нее штурвал.
Девушка сделала шаг назад и остановилась, широко расставив ноги.
– Говори, что чувствуешь.
Прежде чем ответить, механокардионик провел кончиками пальцев по штурвалу:
– Горбатый кит все еще под кораблем. Мы держим его на поводке.
Потом снова взялся за штурвал обеими руками:
– Сиракк вцепился ему в сердце.
– Прикажу гарпунщикам готовиться.
– Открывать огонь только по моей команде!
Найла скривила губы: она не любила, когда на капитанском мостике кто-то смел ей перечить. Тем не менее по рации запретила открывать огонь без специального приказа.
– Кит уходит все глубже в песок, я чувствую, – пробурчал себе под нос Азур. – Он снова попытается атаковать. Выжидает только нужного момента.
Солнечные блики, вспышка молнии в облаке песка. Они успели заметить лишь хвостовой плавник, взмывший в небо меньше чем в десяти метрах от носа корабля.
– Мы у него на хвосте! – завопила Найла. И едва не отдала приказ открывать огонь. Но сдержалась.
Азур склонил голову:
– Еще один вдох, еще один…
– Огонь! – не выдержала Найла.
Раздался свист гарпунов.
Все вокруг опять заволокло пеленой песка.
Мертвый полумрак. Шелест песчинок по стеклам мостика. Звук такой зловещий – будто кто-то скребет когтями или предательски трещит под ногами тающий лед. Потом с верхней палубы раздались возбужденные голоса гарпунщиков:
– Ты попал?
– По-моему, нет, а ты?
– Не-а, скотина успела нырнуть в песок.
– В следующий раз я ее точно достану, спорю на ящик муравьиной граппы!
– Что там за шум? – спросил Азур, не отрывая слепого взгляда от лобового стекла. – Прикажи команде, чтобы замолчали!
– Кит ушел в песок, – ответила Найла, переводя глаза на стеклогель боковых иллюминаторов. Его покрывал слой масла. Смотришь – и ничего не видишь, как механокардионик.
– Ты слишком рано дала приказ открывать огонь, – буркнул Азур, поворачиваясь к Найле. – Больше так не делай.
Не сразу подобрав слова, девушка уставилась на Азура:
– Что ты имеешь в виду… рулевой?
– Что мы о другом договаривались. – Механокардионик отвратительно щелкнул языком. – Но кит ранен. Теперь поплывет куда медленнее.
– В смысле?
– Два гарпуна. Попали в спину. Конец одного застрял в четырех пальцах от сердца.
