Каждый современный человек, задыхаясь в городах, наполненных дымом, гарью, копотью и остальными отходами жизни, мечтает или мечтал хоть раз оказаться на необитаемом острове. Кто-то создает свою райскую тропическую сказку, сидя в баре в компании с друзьями за горячительными напитками и обсуждая подробности этого сладкого «а что, если», кто-то дома, закрывшись от гнили и ужаса Внешнего Мира за крепкой стеной ноосферы и экраном монитора. Дети, рассказывая об этой мечте друг другу и взрослым, представляют огромные, красивые и невероятно вкусно пахнущие цветы, ласковое солнце, песок, настолько мягкий, что на нем можно спать как на перине, большие деревья с растущими на их ветвях фруктами, вкуса которых никто никогда не знал и не узнает. Дети видят себя новыми Маугли и Робинзонами Крузо, пиратами и путешественниками. Их не волнует, как на их острове, куда не ступала нога человека, появился сундук полных сокровищ, и как они заберут их домой, их тоже не особо заботит. Обо всех таких мелочах думать – забота взрослых, они пусть и парятся, как такой сундук упаковать, погрузить на лодку, на которой можно проплыть океан, переправить к людям, а потом еще и продать эти сокровища, не привлекая внимания бандитов и властей. В детской фантазии ребенок – главная власть и главный бандит и это тем, кто туда заглянет, стоит заботиться о своем благосостоянии!
Юноши и молодые девушки же, начитавшись книжек о первооткрывателях и путешественниках, более подробно и практично подходят к этой идее, расписывая себе, о каких потребностях стоит позаботиться в начале, а какие можно отложить на некоторый срок. И никогда не бывает так, чтобы прозорливые молодые люди оказывались с пустыми руками, хотя бы ножик-спички у них-то по любому будут! Они представляют себе, с кем бы хотели попасть туда, за что отвечал бы тот или иной член их команды выживших. Конечно, все это не лишено юношеской удали, самоуверенности и присущего этой замечательной поре романтизма. Редко какой остров в таких мечтах оказывается полностью необитаем, рано или поздно, кто-то из команды находит какие-нибудь признаки, оповещающие, что на этом острове было, а возможно и до сих пор есть жизнь и Большое Приключение…
Наиболее практичными в этом плане оказываются повзрослевшие, но так и не отпустившие эту мечту взрослые. Они, скорее всего, на этот необитаемый остров наткнутся случайно, проплывая рядом на своей собственной белоснежной двуярусной яхте, и ничто не помешает им погулять по диким пляжам, полежать в шезлонге, попивая прохладные напитки и насладиться нетронутыми, но безопасными для человека джунглями. Возможно, они задумаются, чтобы этот остров купить и расположить там свою загородную резиденцию, как богачи называют свои дачи.
Даже самый прожженный прагматик и реалист, знающий, что шансы у современного человека, с его-то недостатком знаний и умений, выжить в диких условиях тропического острова в самых смелых прогнозах не поднимается выше, чем один к пяти, нет-нет да задумывается о подобной перспективе с теплом в душе.
Лишь те, кто вырос в условиях тропиков и на островах, редко задумываются о подобном. Для них это – обыденный вид из окна, радующий глаз лишь в добром расположении духа. У них есть свои мечты – у кого-то о викингах, у кого-то о покорении больших городов, а у кого-то о жизни в горах или необъятных лесах Шервуда.
У всех этих людей есть одна общая потребность – оторваться от обыденности, стабильности и всепоглощающей Системы. Те, кто вырос или долгое время находился в условиях реальной опасности, что таит в себе дикая природа, не испытывают желания уменьшить шанс выживания за счет приключений или необдуманных поступков, они не тянутся к подобному, потому что слишком хорошо понимают, что значит оказаться в критической ситуации…
Одинокий корабль плавно рассекал мелкие волны, паруса ловили легкий ветер, уверенно направляя судно в открытое море. Единственным напоминанием о суше были тонкие, едва различимые линии на горизонте, увидеть их способен только опытный «вперед смотрящий». Полуденное солнце, лучи которого с легкостью пронзали те редкие отрывки облаков, что появлялись на небе, нагревало спины переругивающихся за работой матросов. Несмотря на достаточно размеренный ход и не слишком-то большую скорость, сорок восемь смуглых мужчин были заняты по полной программе – они бегали по палубе, завязывая новые узлы, исполняли приказы рулевого, который в свою очередь, орал во всю глотку, отдавая новые указания, корректирующие курс.
– Крепче завязывай! – грубым голосом отозвался крупный, мускулистый чернокожий моряк по имени Джордж с вытатуированной на плече русалкой.
– И так крепко! – отозвался не менее грубый голос его соседа, привязывающий канат двойным морским узлом к борту корабля. Он принадлежал лысому испанцу с тюремной меткой-шрамом на шее в виде креста, вписанного в круг. Это значило, что ее обладатель отбывал срок на испанской каторге. Увидев такую, любой испанский солдат имел право расстрелять человека на месте, ведь с такой каторги живым на свободе может оказаться только беглец. «Заклейменного» звали Грэгори, сокращенно Грэг. Конечно, ни Джордж, ни Грэг, не были настоящими именами этих парней, но на пиратском корабле была давняя традиция – брать себе псевдонимы, походящие на имена английско-испанской интеллигенции, высмеивая подобным образом всяких «сэров Чарльзов» и «фон Бьянов».
– Я тебе говорю, крепче давай! – не унимался первый.
– Venga ya! Вот сам и делай! – гаркнул испанец в ответ.
– Кристофер увидит, заставит все узлы на этом борту перевязывать – заметил другой работающий матрос, с упомянутым ранее именем Чарльз. У Чарльза отметок на теле не было, но был широкий, приблизительно на три пальца в толщину, шрам, проходящий от лопатки до поясницы. Обстоятельства, при которых он его получил, менялись от кабака к кабаку, стоило Чарльзу придумать более яркую и шокирующую байку.