Дмитрий Тацуро - Легенды Сэнгоку. Демоны ночи

Хиномото восток

Хиномото запад

Провинции Токайдо

– Жутко здесь.

–Только не говори, что ты боишься темноты!

– А кто её не боится? Ты вообще знаешь где мы?

– А то, вот-вот появится Киото! Думаю, утром будем уже там.

– И что дальше?

– Ну ты и балбес Соба! Я же сто раз повторял – придём, найдём сёгуна и всё ему расскажем.

– Так нас к нему и пустили.

– Но ведь кто-то должен наказать их? Кто-то должен быть главнее всех? Кто, если не сёгун?

Соба лишь пожал плечами. Ответа он не знал. Не знал он и кто напал на их деревню в Танбе1 и убил всех жителей. Всех; отца, мать, бабушку с дедом и даже брата и сестру. Всех кроме него, Собы. Уцелели и его нынешние спутники – друг Кано и его восьмилетняя сестрёнка Каэдэ. Именно Кано, которому, как и Собе уже исполнилось тринадцать, решил пойти в столицу и рассказать обо всём тамошнему правителю, сёгуну Асикага. Вот только как попасть к этому самому сёгуну он понятия не имел. Решил пойти на удачу, больше то всё равно идти некуда. Спрашивали у прохожих, пользовались дорожными указателями. Читать правда, никто не умел, только Каэдэ знала, как выглядит слово «Киото». Однажды, отец показывал его, когда привёз из столицы карту с расположением дорог.

Но, как бы они не старались держаться избранному пути, этой ночью им довелось сбиться с дороги. Шли через горный перевал и, ни с того ни с сего заплутали. И фонарь был с собой, и факел наготове, и всё равно потерялись. Будто кто-то специально увёл их в другую сторону.

Тут то друзья и начали вспоминать о всякой нечестии и невидали, пугая друг друга страшными историями. Наконец, совсем стемнело и дороги даже с фонарём нельзя было разобрать, Соба зажёг припасённый факел.

– Зачем? – возмутился Кано. – Он может ещё пригодиться.

– Вот именно, «зачем», если мы уже утром будем в Киото? – передразнил его Соба.

– Вы бы не кричали, – предостерегающе произнесла Каэдэ, идущая рядом с братом и не на миг не отпускающая его руку. – Тут и так жутко. Вдруг, нас кто-нибудь услышит.

Мурашки пробежали по телу всех троих. Но, Кано не собирался впадать в панику и не так уже громко произнёс:

– Не бойся сестрёнка, когда я рядом, вам нечего бояться.

Соба, шедший на пару шагов впереди, вдруг неожиданно вздрогнул, увидев перед собой нечто странное и чуть не выронил факел.

– Ты что творишь? – повысил на него голос Кано.

– Мне показалось, что я что-то увидел.

– Трус! – Кано вытянул вперёд руку с фонарём и попытался осветить путь.

На расстоянии двух-трёх шагов всё затягивал неизвестный и непроницаемый мрак. Лишь деревья, в крохотный освещённый ореол, тянули свои корявые, извилистые лапы к непрошенным гостям, словно страшные чудовища. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом сухих, ломающихся под ногами веток.

– Это просто деревья, – с насмешкой произнёс Кано. – Ты боишься каждой тени. Штаны то сухие?

– Тебе лишь бы поиздеваться, – обиделся Соба, но штаны между ног всё равно ощупал. Сухо.

– Давайте уже пойдём тихо, – предложила Каэдэ. Она не видела ни деревьев, ни дороги, но боялась больше всех.

Вдруг раздался неожиданный шум. Будто птица вспорхнула. Только какая-то большая и совсем рядом. Потом ещё одна. Друзья остановились и насторожились. Стали оглядываться, да что толку, тьма непроглядная кругом. Встали спина к спине, почувствовав дрожь друг друга.

– Это, что-то нехорошее, – стуча зубами произнёс Соба. Он водил факелом в разные стороны, пытаясь разглядеть хоть что-то, но всё тщетно.

Кано тоже держал фонарь на вытянутой руке.

– Это просто птицы, – успокаивал он себя, чувствуя, как когтистые лапы страха всё сильней сжимают его сердце.

Хлопанье крыльев стало усиливаться. Казалось, их тут целая стая. Может летучие мыши? Или утки, спавшие где-нибудь неподалёку в маленьком пруду и испугавшиеся человеческих голосов.

Внезапно Каэдэ взвизгнула. Брат обернулся и застал за своей спиной только сестру.

– Где Соба?

На месте, где только что стоял их друг лежал лишь его факел. Ни звука, ни крика.

– Сбежал, трус! – выругался Кано презрительно.

Следующее, что он почувствовал, это как рука Каэдэ, по-прежнему сжимавшая его кисть, начала тянуть его вверх. Он потерял дар речи, когда увидел, что его сестра медленно поднимается в воздух. Сначала она молчала, скованная незримым страхом. Но потом, хлопанье крыльев невидимых птиц разбавилось странными звуками, походившими одновременно и на воронье карканье, и на несвязную человеческую речь. Девочка истошно закричала. Птицы, если это были они, будто вторив ей, вихрем закружились вокруг молодых людей, издавая уже некий металлический, каркающий смех.

– Сестра! – закричал Кано сквозь заполнявший уши шум. Он уже хватал её за ноги, но так и не смог удержать. Каэдэ, с пронзительным криком пропала в мрачной вышине.

Брат звал её, но она только кричала, отдаляясь в неизвестной тьме. И тогда Кано побежал. Думал, что бежит на голос сестры, но потом понял, что это лишь эхо, звучащее с разных сторон с очень быстрой периодичностью. «Птицы» преследовали его, хлопая своими жуткими крыльями где-то рядом, смеялись со скрежетом, но на его не нападали.

Кано бежал, выкрикивая имя сестры, но ответа не слышал. Дух перехватывало, ноги подкашивались от страха и постоянно обо что-то запинались. И вот он упал, лицом вниз, выронив фонарь из рук. Перевернулся быстро на спину, чтобы осмотреться, но ничего не увидел. Нечто пыталось его ухватить за руку, но он с силой вырвал её, почувствовав, как кожу будто раздирают когтями. Кано закричал от боли. Нащупав на земле какой-то предмет, он стал отмахиваться, но не по кому не попадал. Его фонарь лежал рядом на земле и всё ещё светил. Тускло, но Кано смог разглядеть, что отбивался совсем не палкой и даже не камнем. Перед ним была настоящая человеческая рука, вырванная по локоть, с которой ещё стекала свежая кровь.

Паника охватила некогда храбрившегося мальчика. Он откинул конечность во тьму и вдруг застыл. Его голос, словно камнем застрял в глотке, он не мог больше кричать. Глаза наполнились неописуемым ужасом, а сердце замерло, что он даже не чувствовал его биения.

Перед ним, на расстоянии вытянутой руки, отчётливо различалось лицо его друга. Бледное, окровавленное и безжизненное. С его шеи, отделённой от тела, тоже лилась кровь.

Кано открыл рот, желая издать пронзительный вопль, но так и не смог это сделать, лишь хрипло выдохнув. Невообразимый панический страх овладел им, а из глаз полились слёзы.

Голова Собы пропала. Вместо неё появилось ещё более ужасающее зрелище. Тень с человеческими очертаниями, крыльями за спиной и жуткими красными глазами, святящимися в темноте.

Кано не шевелился, пронизанный насквозь ледяной обречённостью. Он лишь мог наблюдать, как это неизвестное существо медленно приближается к нему. Последнее, что он отчётливо видел, в свете гаснущего фонаря, это как длинные, чёрные и острые словно клинки когти, впиваются в его грудь. Верно подбираясь к его сердцу.