Солнце сквозь листья
Снова грохот опрокидываемого на кухне стула, гневные крики отца, возмущенное восклицание матери, а затем плач и маты. Женя тихонечко сжимается в своей крохотной комнатке и старается делать вид, что ее не существует, что это не она слышит эти ужасные звуки. Самое страшное то, что она уже не боится их. Нет, она давно привыкла из вечера в вечер слушать одно и то же. Больше всего она страшится, что в комнату может ворваться мать или отец и попытаться использовать ее в конфликте. И тогда как ни повернется дальнейший спор, а виноватой окажется лишь она одна.
Нет, она этого не хочет. Женя тянется к старенькому ноутбуку на краю кровати, надевает наушники и включает очередное аниме. Да погромче. Пускай оно оградит ее от ужасных звуков и еще более ужасных мыслей.
Девочка неслышно плакала.
Родители всегда ругались. Но если раньше это больше походило на ворчание и тихие недопонимания, то в последнее время ссоры превратились в бурю. И происходили они ежедневно. Первым закипал обычно отец. Он смотрел на мать и малейшее движение бровью вбок, малейший усталый вздох взрывал его, и он начинал кричать: «Что, опять устала, сидя ведь день жопой на диване?!». Мать была робкая, и всегда сначала пыталась решить конфликт мирно, отвечая спокойно или вовсе сохраняя молчание. Но отец распалялся все сильнее, переходил на маты, начинал раскидывать вещи вокруг, пару раз даже прибегал к рукоприкладству. И тогда матери приходилось защищаться и нападать в ответ. В конце концов все кончалось тем, что отец доставал бутылку пива из холодильника и садился в углу кухни остужать горячую голову. Мать же молча прибирала беспорядок, мыла посуду и уходила – прятать слезы за очередным романом.
В этот вечер все происходило как обычно. И Женя в конце концов так и заснула в наушниках поверх кровати, борясь с позывом к мочеиспусканию. Ведь если она выйдет из комнаты, скандал может продлиться далеко за полночь.
– Обязательно запомни: на Карнавале никто не скрывает своих лиц. Все приходят в своем истинном облике.
– Но ведь смысл карнавала в том, чтобы веселиться в маске и не быть узнанным!
– Ладно,– собеседник вздохнул.– А теперь подумай: кто в реальной жизни не носит маску? Кто не старается быть веселее, смелее, интереснее, чем он есть? Понимаешь, да? Суть нашего Карнавала в том, чтобы снять маску и показать свое истинное лицо. И никто этого не стесняется, никто не скажет слова против.
– Какой странный карнавал.
– Тебе понравится, я уверен.
– Пф, ну посмотрим!
Двое сидели на высоком уступе скалы, свесив ноги вниз и болтая ими из стороны в сторону. Одним из них был худой человек в черной водолазке и бутафорской маске серого зайца. Интересно, что именно он увещевал о том, что Карнавал это весело, при этом сам выглядел так, будто только что сбежал с него. А его собеседником была девушка в широких малиновых штанах, белой рубашке с коротким рукавом, коричневых сандалиях из множества тоненьких веревочек и коричневом же длинном-предлинном «бабушкином» кардигане. Волосы девушки были коротко острижены, неряшливо торчали в разные стороны и по следам краски по линии их роста можно было понять, что они совсем недавно приобрели свой приятный рыжий с розоватым отливом цвет. Девушке, которую звали Женей, нравился ее новый образ, совсем не похожий на прежнее мрачное обличье.
Но она все равно не верила рассказам того, кого все звали Заячьей Маской.
– Хорошо, в чем же тогда идти на этот твой Карнавал? Ведь на них обычно наряжаются, надевают что-то яркое и полуголое,– ей внезапно вспомнились фотографии бразильских карнавалов,– осыпают себя блестками, вставляют куда попало перья…
Заячья Маска тихо рассмеялся. У него был приятный, мягкий голос, а смех звучал бархатисто, как осторожные кошачьи шажки по мягкому одеялу.
– Нет, это совсем не то, о чем ты думаешь. На наш Карнавал ты можешь прийти, в чем захочешь. Главное, чтобы это была ты.
– Ну вот ни капли понятней не стало!– она с досадой толкнула его в бок.– Любишь ты загадки рассказывать, что совсем не понять.
– Просто ты с нами совсем недавно и не привыкла еще.
Женя фыркнула. А потом повела плечами и мечтательно улыбнулась.
– Да ну, я как будто бы здесь всю жизнь. Все, что было прежде… словно осталось за стеной из толстого матового стекла.
– Все, кто сюда приходят, имеют такие же ощущения.
– А много людей сюда приходит?– девушка слегка наклонила голову вбок.– Мне кажется, я уже со многими успела познакомиться – даже с обитателями Реки, представляешь? – но все они появились здесь задолго до меня. Да и не так много здесь ребят.
Заячья Маска задумался на какое-то время. А потом ответил, слегка передернув плечами:
– Сюда приходят лишь тогда, когда в этом есть необходимость.
– Чья необходимость?
– Людей, конечно же! Если кому-то нужно найти тихую гавань, дорога в Лес открывается перед ним.
– Но как Лес чувствует это? Как Лес понял, что мне тогда… нужна была помощь?
– Лес знает все.
Женя улыбнулась, любовно оглядев раскинувшийся под ногами лесной простор.
– Он прекрасен и мудр, наш Лес. Не так ли?
– Именно так…
Заячья Маска какое-то время молчал, а когда снова заговорил, в голосе уже не было легкой смешинки.
– Как бы то ни было, а Карнавал через неделю. Будь готова. Главное, чтобы ты была собой.
Он поднялся на ноги и поспешил покинуть их каменную скамью, сославшись на неотложные дела. Женя проследила взглядом за тем, как он ловко спустился вниз и быстро зашагал вдоль горы. Перед тем, как скрыться в лесной чаще, что плотной стеной примыкала к горам, он поднял голову и махнул на прощание. «Ну точно зайчик-побегайчик»,– не без улыбки подумала девушка.
Она вскинула голову и вдохнула свежий горный воздух. Он был таким же холодным, как и скалы вокруг, но холод этот совершенно не беспокоил ее. Это была просто приятная, отрезвляющая свежесть. Какое-то время она так и сидела на горном уступе, болтала ногами в воздухе и пропускала сквозь себя весь этот безумно приятный миг одиночества и единения со своими мыслями.
