Лилия Лузанова - Летофрения

Летофрения
Название: Летофрения
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Летофрения"

Перед вами первая книга избранных стихов Лилии Лузановой (Бекмухаметовой) преимущественно последних трех лет, в которой с первых строк ощущается изысканно-нервный пульс нашего времени. Традиционные поэтические темы любви, ненависти и удивления миру, трансформируясь в квантовые скачки обыденной реальности, предстают в неожиданно-дерзновенном свете.

Бесплатно читать онлайн Летофрения


© Лузанова Л., 2017

© Кидара Диаманта, иллюстрации, 2017

© Крапива Е., иллюстрации, 2017

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2017

* * *

Двоемирие лирического «я»

Книга Лилии Лузановой – книга поэта начинающего и не начинающего одновременно. Лузанова пишет давно, но ее работа оставалась под спудом; вероятно, это правильно: от девичьей рефлексии, пускай и нетривиальной, автор пришел к самостоятельному языку. Кажется, что Лузанова говорит о другом и в значительно большей степени выходит за пределы этакого любимого публикой наивного психологизма, затрагивает вопросы архетипические и, не побоимся этого опасного слова, метафизические.

Этот первый авторский сборник содержит специфический сюжет (пусть и трудноуловимый), в рамках которого лирический субъект трансформируется и видоизменяется. Именно композиционная целостность книги позволяет говорить о том, что ее публикация не является фальстартом.

Лирический субъект Лузановой находится в ситуации двоемирия, в пространстве тотальной переходности. Антропологическая составляющая готова взломаться, предстать лишь куколкой, содержащей подлинную субъективность, принадлежащую инобытию.

Эротизм здесь предстает опять-таки скорее метафорой потенциального диалога, который, в сущности, равно необходим и невозможен: «Ты прости, но я теперь слишком мало знаю, чтобы узнать тебя, встретив на улице, / В моем храме светло – в путь поверив, слепой уже не заблудится. / Не ищи меня здесь – мы не случайные, с тобой рук так и не расцепляли / С тех самых пор, как, помнишь, у случайного моря тогда танцевали…»

В этом как раз принципиальное отличие лирики Лузановой от того, что мы крайне условно обозначаем как наивный психологизм. Понимание Другого на нескольких уровнях сразу создает специфическую глубину этих стихов, которые на первый невнимательный взгляд могут показаться «просто любовной» или «просто пейзажной» лирикой.

Другой может пониматься здесь двояко: и как важнейший философский термин последних десятилетий, и как особая форма субъектности, вообще характерная для современного человека, никак не могущего оказаться в единообразной, одномерно определяемой роли. И в этом смысле данная лирика не «просто пейзажная» – потому что невозможным собеседником может предстать не только некое существо – то ли человеческое, то ли трансцендентное, но и само пространство. Лузанова очень глубоко умеет понимать сущность того или иного топоса, самые различные места одушевлены в этих стихах. Не «просто любовная» – потому что границы Я и Не-Я плавучи и не вполне определены.

Первая книга поэта, как мы знаем, отнюдь не всегда указывает на его дальнейший путь. В случае Лузановой, думается, дело обстоит иначе: перед нами вполне осознанный дебют.

Данила Давыдов

Богу

Родителям

Любящим

Любимым

Только закрыв глаза, я никогда не обманывалась…

Летовала в степях…

где кровь цвета маков и пыль цвета кожи,

где полдень будит зрачок, прожигая веко,

кочевой ветер вытачивает монгольские скулы,

и ты так дерзко пахнешь живьем…

в обжигающем до самого нутра воздухе

мы превратились в черный сгусток

запекшихся друг в друга людей,

облетающих сухими кусочками, гонимыми по степи

единственной неистребимой жаждой…

Неспособные ко сну

«Я знала – нас колонизируют по телам…»

Я знала – нас колонизируют по телам,
с памяти, как с тех липок,
всю кожу обдерут,
искупают в угаре белых ям
и лампадку оранжевым подожгут.
потом помотают, покрутят везде,
все углы окрашенные обобьешь
и, ускорившись, как всегда в конце,
окончательно ничего не поймешь.
только вид нужно делать,
что знаешь, куда идешь.
и улыбаться вечно, как скала.
и жить – будто бы не умрешь.
и любить без оглядки —
будто уже умерла.
12 июня 2015
Москва

Куклы

Раньше я знала слова,
теперь это только буквы,
раньше жила я одна,
теперь со мной живут куклы.
Для тебя кукла одна
с улыбкой в сладкой помаде,
внутри ватой набита она,
а снаружи блестящее платье.
Другая всегда на коне,
с холодным металлом в глазах,
задушившая синицу в себе,
чтобы стать журавлем в небесах.
Эта кукла всегда где свет,
где должно зубами сверкать,
говорить «да», иметь в виду «нет»,
смеяться, на всех плевать.
А та, что любить рождена,
живет на просторах тетрадки,
когда полюбила она —
                                   не любить…
и играть в эти прятки?!
20 октября 2015
Москва

«Умирают мертвые стихи…»

Умирают мертвые стихи
и сивый прах напоминаний
уже горит. птицей из фольги
острый полыхает пламень.
и полетят по комнатам глаза —
зеленые на фоне вишни,
на фоне улиц голоса
и жизнь на фоне чьей-то жизни.
я отрекусь от родин и от книг,
двойных пустот, утраченного друга,
предам дыхание. чтобы случайный крик
не заглушил моего Бога.
12 июня 2015
Москва

«Когда рифмуешь движения с чувствами, рождается танец…»

…не верь богам, которые не танцуют…

Ницше
Когда рифмуешь движения с чувствами, рождается танец
хорошо, что время стирает глянец
души, блеском не ослепленные, узнают друг друга,
                                                                       встречаются —
став безымянными, наконец обретаются
и оболочки становятся легковесней, прозрачнее
и походкой ступаешь расслабленной и кошачьею
сладко солнцу жмуришься, растеряв надежды и ожидания
расставшись со смыслом окончательного всегопонимания
удержания, забывания и любого иного обмана сознания —
себяманией, чужофрéнией и бессмысленной бухгалтерией
разума, в эволюции выигрышем одержимого
лишь вечной музыкой исцелимого…
когда рифмуешь движение с чувствами, рождается танец —
у двух поэтов в хрущевке на старом скрипучем диване.
20 апреля 2016
Москва

Предрассвет

В городе, где смеются чайки,
и серая змея вьется в огромных пальмовых лапах,
свет ложится пудрой фиалкового цвета
на лица и белые стены домов.
Я взмываю вверх над сонными крышами,
лечу к большому черному окну
с распахнутыми седыми ставнями
и, отразившись, легко перетекаю
по другую сторону волнистого стекла,
чтобы в полумраке еще дышащей ночью комнаты
слиться со спящим тобой…
Ты откроешь глаза с первым лучом солнца
и последним взмахом крыльев,
и лишь выпавшее из твоего сна
невесомое перо, мерцающее фиалковой пудрой,
покружившись в пустоте утреннего света,
мягко опустится вниз, коснувшись ее руки.
В городе, где смеются чайки…
2 августа 2016
Сан-Ремо

«Столько писем —…»

Столько писем —
и ни одного нужного
столько женихов —
и ни одного суженого
столько фраз —
и ни одной вовремя
столько шагов —
и ни одного в комнату…
2013
Москва

«Одиночество не лечится…»

Одиночество не лечится.
им заражаешься, и оно сразу становится генетикой.
а ученые не могут найти ген, отвечающий за алкоголизм…
одиночество передается через шторы, тусклую лампочку,
пепельницу с окурками на столе.
потому я не путаюсь с тобой.
боюсь подцепить что-то еще…
например любовь. или хуже того – тебя.

С этой книгой читают
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.
В монографии рассмотрены проблемы возрождения и развития религиозного паломничества как социокультурного феномена, имеющего многовековую традицию в трёх крупнейших мировых религиях – христианстве, буддизме и мусульманстве. Автор рассматривает паломничество как универсальную древнюю религиозную традицию, сохранившуюся в виде одного из наиболее массовых и активно развивающихся современных социокультурных явлений. Определение чёткой границы между дв
Божественный дух Крайон говорит нам: «пересадка» в новую реальность уже произошла, и теперь мы живем в подлинной реальности многомерной Вселенной. И, чтобы соответствовать ее требованиям, нам предстоит научиться главному – менять себя!Добро пожаловать в энергии Крайона, энергии Божественных измерений и новых возможностей, которыми насыщены его послания. Добро пожаловать на новую Землю – в новый мир светлого волшебства, в реальность, где мы стали
«Береги смолоду».Очень люблю писать жизненные истории о больших дружных семьях, когда сюжет начинает развиваться у молодой семьи, а потом, как у них появляются дети и внуки.История одной обычной семьи рассказывает нам о сложных перипетиях судьбы, которые встречаются человеку , но готов ли каждый из них признать свои ошибки и, раскаявшись, исправить их, чтобы двигаться дальше?
Татарские пословицы и поговорки составляют неотъемлемую часть народного языка и культуры. Они заключают в себе историю и опыт, традиции и характер народа. Пословицы не только обогащают наш язык, но делают его уникальным и неповторимым. В сборнике собраны наиболее часто встречающиеся выражения. Каждая пословица и поговорка сопровождается переводом на русский язык.