ГЛАВА 1
— Можно? — в класс заглянула женщина средних лет с волосами, неравномерно окрашенными в блонд. В руках она держала пуховик и сумку. — Извините, Алла Петровна, у меня старший в одиннадцатом, я с того собрания на это, надо везде успеть… — она посмотрела на учительницу с виноватой улыбкой.
— Да, конечно, проходите, вот есть место, рядом с папой Гены Штольского, — она указала женщине на первую парту. Крупный мужчина, сидевший там, с интересом посмотрел на вошедшую в класс маму.
Алла Петровна окинула обоих каким-то умиротворённым взглядом и продолжила родительское собрание:
— Вот хорошо, что вы подошли, — она сверилась с записями у себя на столе, — Мария Иннокентьевна… как раз собиралась ваш вопрос осветить.
Учительница обвела всех родителей взглядом и сообщила:
— У нас в девятом «А» сложилась, — она сделала усилие, сжимая улыбку, расплывавшуюся без спроса по лицу, — романтическая пара… — она многозначительно посмотрела на пришедшую только что Марию Иннокентьевну и её соседа по парте. Те переглянулись, недоверчиво изучая друг друга.
После некоторой паузы учительница продолжила:
— Я бы не стала при всех заострять на этом вопросе внимание. Но, во-первых, Гена Штольский и Аня Тимофеева нисколько не скрывают своей… дружбы, а, во-вторых, это настолько редкий случай в школьной практике, что я непременно хотела уделить этому внимание.
Она откинула назад волосы, слегка тряхнув головой, и возвела взгляд к потолку.
— Эти дети, — продолжала она, — так наивно, так бесхитростно относятся друг к другу… Что… что просто все учителя, вся школа любуется ими. Вы знаете, — она пронзила обоих родителей взглядом, — что они оба стали теперь учиться?
Родители снова переглянулись.
— Что там скрывать, — продолжала вести собрание классная руководительница, — ни Аня, ни Гена никогда не стремились к хорошим оценкам. Как-то вот всегда прохладно относились к учёбе, а ведь дети очень хорошие… очень! — она восторженно посмотрела на родителей.
— Анечка, — учительница сложила руки у груди, — к доске выйдет, на Гену посмотрит – щёчки розовые!.. Глазки блестят!.. И так, глядя на него, и говорит, и говорит, прямо как по учебнику, на все вопросы отвечает, ничего не упустит… — классного руководителя охватила как бы некоторая экзальтация, — а Гена! Гена выйдет отвечать и тоже глаз с неё не сводит… и говорит, говорит, говорит… И не к чему придраться, очень хорошо всё знают! Мне иногда кажется, если их вдвоём поставить у доски, они так хором и будут отвечать слово в слово. Домашняя работа всегда сделана, всё чисто, аккуратно. Вы знаете, ведь я им во второй четверти отлично вывожу и по литературе, и по русскому, а раньше ведь не больше тройки было, редко четыре! — она округлила глаза и обвела взглядом класс. — Всего-то полтора месяца прошло, как Гена её сумку по школе носит. И теперь все учителя в один голос отмечают их успехи.
Тут она как бы очнулась от очарования, охватившего её, разомкнула руки и обратилась к конкретным родителям.
— Как вам это удалось? — она перевела взгляд с отца Гены на мать Ани.
Мужчина, немного помявшись на своём стуле, самодовольно заметил:
— Ну, я всегда сына рублём поощрял… Теперь за успехи особенно, так сказать, одобряю… М-да-а…
— Да они сами занимаются у нас каждый день, — заговорила Мария Иннокентьевна, — старший у меня – одиннадцатиклассник, тоже учится, он и за ними присматривает, говорит, вслух всё учат, читают все уроки… Да! — охотно рассказывала она. — Аня у нас ещё рисует! У известного художника занимается… А теперь у неё почти каждый день свежие цветы стоят, — она улыбнулась, тронув за рукав соседа по парте.
Он самодовольно ухмыльнулся:
— Ну да, я поощряю… рублём, так сказать… А что, цветы рисует?
— Нет… — задумалась Мария Иннокентьевна, — цветы почему-то не рисует… Гену вашего только… Так в портрете выросла! — расширила она глаза на Гениного папу.
Родители, довольные друг другом, перевели взгляд на классного руководителя.
— Ну вот, видите, какая замечательная, плодотворная у них… дружба, — вытянула руки ко всем родителям учительница, как бы ища поддержки, — я вот, может быть, диссертацию напишу о влиянии романтических отношений на успехи в учебном процессе. Ну, статью в педагогический журнал, так уж точно!
— Что ж теперь им всем влюбляться что ли?.. — пробасил чей-то отец из середины класса.
— Нет, не всем, конечно, — растерялась Алла Петровна, — но я хочу вам сказать, что и бояться этого не нужно! Видите?! Видите, как бывает!.. — она ладонью показала всем на первую парту, где сидели радостные родители новоиспечённых отличников.
Она перевела дух, приложив руку к груди, посмотрела на наручные часы и продолжила:
— Так, и последнее… Школа, как всегда, устраивает к Новому году дискотеку для старшеклассников. Как раз у детей будет возможность пообщаться друг с другом лишний раз… Они там и играют всегда во что-нибудь интеллектуальное… И танцы… Двадцать девятого декабря все нарядные приходят к восемнадцати часам. Волноваться не о чем, будут дежурить учителя… завуч тоже… Теперь, — она ещё раз посмотрела на часы и сделала довольное лицо, — я вас отпускаю. Всех с наступающим Новым годом! Следите за оценками в электронном журнале!
***
Прозвенел звонок на урок. Девятый «А», как всегда перед математикой, ждал конца перемены в коридоре. Высокий шатен, обильно сдобренный прыщами, отлепил спину от стены возле кабинета, поднял с пола чёрный рюкзак и розовую клетчатую сумку. Взгляд его был устремлён в сторону кучки девушек, оживлённо обсуждавших что-то. Одна из участниц обсуждения тоже изредка посматривала в его сторону, едва заметно вздёргивая подбородок, как только ей удавалось застать его за разглядыванием. Её каштановые с рыжинкой волосы, перехваченные сзади резинкой, мягкими волнами спускались почти до пояса.
К кабинету математики, не особо торопясь, подошла невысокая учительница с короткими белыми волосами. Её небольшая голова венчала несколько расширенное книзу, но вполне бодрое тело. Качнув крупными серьгами, она открыла дверь и впустила девятый «А» в кабинет.
Прыщавый шатен, стоявший ближе остальных к двери, с ленцой засунул голову в класс и, передумав заходить, стал пропускать туда одноклассников.
— Вы как пингвин, Марина Михална, — прозвучал он приятным баритоном и насмешливо уставился на учительницу.
