1. ПРЕДИСЛОВИЕ
«Самое длинное путешествие, которое ты совершаешь в своей жизни, — это путешествие от разума обратно к сердцу»
(Эндрю Беннетт)
Возможна ли первая любовь на всю оставшуюся жизнь, когда вас разделяют разные страны, языки, менталитеты и конечно же абсолютно противоположные характеры?
Я обычный системный психолог и практикующий психотерапевт, лично так и не познавший настоящей вечной любви, но... После долгой проделанной работы с этой парой, а также их обоюдного согласия решил собрать все их записанные воспоминания шестнадцатилетней давности в один пазл, из которого получились целых две книги.
Перед Вами их самые яркие откровенные признания:
«Я всегда мечтала уехать из дома, из своей страны и начать свободную, независимую ни от кого жизнь...
На пути к своей мечте я встретила его, полностью перевернувшего все мои честолюбивые планы и цели на будущее!
После пережитого вместе с ним мне снова захотелось всё бросить и убежать — от самой себя, своих сильных чувств, собственного бессилия и тоски!»
«До неё я уже брал от жизни всё, не задумываясь над чувствами других людей...
Войдя в мою жизнь, она полностью изменила все мои прошлые понятия о любви и обо отношениях между мужчиной и женщиной!
Я знаю, что она мой абсолютный Джекпот, но столько раз уже терял её... Может быть, нам просто не судьба быть вместе?!»
На самый главный вопрос — останутся ли они на всю оставшуюся жизнь вместе? — им ещё предстоит ответить...
Марк Габриэль,
Майами, январь 2022 год.
2. Пролог
ХАННЕС
Она сидела передо мной – такая невероятная! Глаза, как омуты, смотрят мне прямо в душу и трогают за живое. Я не помню, как и почему, но мне окончательно снесло крышу... Наклонился ближе и поцеловал её прямо в губы.
Боже, они наяву ещё слаще, чем в моих недавних фантазиях!
Она совсем не сопротивлялась, сначала застыла, как и я, в шоке от всего происходящего, затем вдруг обвила мягкими пальцами мой затылок и страстно ответила на мой поцелуй...
Пульс в висках подскочил до максимума. Захотелось немедленно съесть её всю, попробовать везде!
Мои руки разгулялись по её платью, начали ласкать её нежную шею, стройные бёдра и ещё больше оголять её соблазнительные плечи, спускаться всё ниже и ниже...
Чёрт, я абсолютно трезв, а такое ощущение, будто уже под кайфом!
— Стоп, остановись! — оттолкнула она меня так же неожиданно, как и поцеловала до этого...
3. 1. Формат A4
Амира
Думаю, всё началось именно с него...
Пожалуй, то был самый обычный солнечный день в августе 2005 года, когда я, придя из университета домой, обнаружила толстый белый конверт формата А4 на нашем кухонном столе.
— Амира, тебе почта, — бросила мне мама через плечо, возясь с обедом на плите, — Из Германии! — добавила она с гордостью и повернулась ко мне полностью лицом.
Мое сердце забилось быстрее. В голове рой мыслей: Что, если это опять отказ от университета? Кёльнский уже отказал, Мюнхенский тоже, в Магдебургский мне и самой не очень-то хотелось... Остались Фрайбургский и Берлинский. Неужели я не поступлю?!
Дрожащими от волнения руками вскрыла конверт и замерла.
— Нууу, что там пишут, доча? — не выдержала первой мама.
— Урррааа... Меня приняли! — закричала я, прыгая от радости несколько раз, — в Берлинский университет имени Гумбольдта, на экономический факультет!!!
— О Боже, ты действительно уедешь, моя донечка? — мама медленно опустилась на стул, в её глазах заблестели слёзы — Что же мы скажем отцу?! Ты же знаешь, какой он патриот, не смотря на то, что в Германии сам много раз бывал, когда пригонял оттуда машины, — продолжила она мыслить вслух.
— Мам, если ты и папа не захотите, то конечно же никуда не уеду! — твёрдо пообещала я, а сама вздрогнула от одной мысли о том, что шанс кардинально изменить мою жизнь, может быть упущен. Поэтому я тоже опустилась на стул рядом с мамой и обняла её.
Где-то глубоко в душе я очень надеялась на то, что они поймут, разрешат и отпустят меня заграницу. Ведь я долго шла к этому!
Закончив одиннадцать классов в школе, я поступила, пусть и со второй попытки, но своим силами в один из самый престижных Киева – города, где я родилась и выросла.
До сих помню тот день как вчера, когда нам объявили о результатах поступления через опубликованные списки с нашими идентификационными номерами. Моя мама подбежала первой из нашей семьи к стенду со списками и отыскала мой номер. Помню, как она тогда закричала от радости и гордости: «Амииирааа, ты третья в списке и идёшь на госбюджет!».
Это был наверное один из самых первых ярких и счастливых моментов в моей жизни – увидеть безумно счастливыми и гордящимися мною родителей, а также почувствовать свою первую самостоятельную победу... Ведь никто тогда не верил в меня по-настоящему.
— Что, ты хочешь стать дипломатом, Амира? Не смеши народ, знаешь какой там конкурс в этот твой Институт Международных Отношений? — говорили мне некоторые подруги-одноклассницы.
— Лучше иди учиться на бухгалтера или учителя как мы, поступишь сразу, потом найдешь себе обеспеченного парня и выйдешь замуж, а там уже работать не нужно будет, — советовали некоторые из них.
Да и мой строгий папа сам также считал, что нечего девушкам совать нос в большую политику, мол – 'не женского ума это дело'. Для него главная задача каждой женщины – это прежде всего удачно выйти замуж, завести и воспитать хорошо детей.
Каково же было его удивление, когда я не послушав никого, во второй раз после провальной первой попытки (мне не хватило трёх баллов до поступления на контракт) подала свои документы снова в тот же университет и на те же МО (Международные Отношения).
Я поступила благодаря своему усердию и упрямству. В школе немецкий был моим первым иностранным языком, а после окончания я изучала его сама с репетитором, посещая параллельно Гёте институт. Не знаю почему, но у меня была тяга именно к этому языку после моего родного русского. Так сложилось, что дома мы больше разговаривали на русском, чем на украинском. Моя мама была русской, а папа – коренным узбеком, выходцем из Ташкента.
Германией я заболела впервые, когда мне было примерно тринадцать-четырнадцать лет. Тогда отец в 90-х решил подзаработать на первых иномарках и сам лично поехал 'на разведку' в Берлин. Мне помнится только, что его две-три недели не было дома. А когда он приехал, то привез мне и сестрёнке нашу самую первую с ней куклу Барби. Только у неё были рыжие волосы и звали её Венди. Такая немецкая мамзель. Папа тогда восторженно рассказывал нам о немецких порядках, чистоте на улицах и ровных дорогах. Видимо его рассказы тогда впечатлили меня как подростка настолько сильно, что мне тоже захотелось поехать туда и всё лично увидеть своими глазами – понюхать, потрогать, прочувствовать... Сама иммиграция за рубеж не была моей идеей фикс, нет, скорее это был мой чистый интерес к неизведанному, новому, а также попытка вырваться из под родительского контроля...
