– Смотри! Там крокодил! – голос Сони звучал сосредоточенно, удивленно и одновременно слегка рассеянно. Так говорят люди, когда они отказываются верить реальности – очевидной и беспощадной. Как будто от нее можно избавиться, если отключить концентрацию внимания и расфокусировать зрение. Ха! Как бы не так.
Она ткнула обмякшего, еще не проснувшегося мужчину милым острым локотком прямо в бок.
– Ну, посмотри же! Это вообще можно выдержать?! Блин, это же крокодил, понимаешь?
Ланс обратил на почти паникующую женщину свой первый сегодняшний взгляд, наполненный любовью и терпеливым пониманием.
– Да, да, зеленый аллигатор… Где на этот раз?
– Сейчас стукну, – предупредила Соня. Ресницы недвусмысленно вздернулись. Во взгляде, сзади, за непрозрачной радужной оболочкой, затаилась искра электрического разряда. Еще секунда-другая – и за шеей раздуется капюшон с очками. – Он не зеленый, понял?
– Душа моя, если он нам угрожает – лучше бы мне увидеть его первым. Давай, я готов. Где он?
Ланс присел, опершись о спинку кровати, уже нагретой нежаркими косыми желтыми лучами, бесшумно потянулся.
Она вытягивает перед собой левую руку, слегка приподнимает ее в направлении стены напротив и раскрывает ладонь, широко расставив длинные завораживающе тонкие пальцы. Гибкая кисть становится разжатой пружиной. Так обычно действуют супергерои блокбастеров, швыряя мяч голубой переливающейся плазмы. Правая рука сжимает в кулаке край одеяла.
Соня склоняет голову к плечу и как бы прицеливается пальцами:
– На склоне горы. Открытый глаз. Морда. Зубы… Ты видишь?
– Ух ты, точно! Как живой. Только из снега и льда. Ничего себе… – Ланс понимает, что полностью проснулся. Утренний сон выходного дня окончен, к сожалению. Мерзкая рептилия! Крокодил, разумеется.
Ланс собирает остатки сна, лучи солнца, полумесяцы на Сониной пижаме…
– Милая, мы третий год смотрим на этот принт на стене. Помнишь, как долго мы его выбирали? Пейзажи Аляски удивительно красивы. Но ты – красивее! – Ланс касается головой ее темных вьющихся волос, пахнущих одуванчиками и молекулам озона. – Да, я четко вижу этого твоего крокодила. Он сползает вниз по склону белой горы. Прищуренный глаз почти у вершины. Ноздри тянутся к заснеженному хвойному лесу. А зубы оскалены так, будто он по ошибке прожевал ящик неспелых лимонов. Как ты его разглядела вообще?
– Ох… Ну да, мы выбирали эти обои, я помню. Ты выбрал их и сдал в печать. «Даль, полная прохладных тайн. То, что надо для спальни с окнами на юго-восток». Твои слова? Хороша тайна! Огромный белый крокодил прямо перед кроватью. Прохладный и таинственно-печальный. Неизвестно, живой ли он вообще. Даже не знаю, как лучше.
Ланс включается, просыпаясь:
– Прикольный зверь, даже передняя лапа есть. Начало хребта за головой. А туловища и хвоста не видно. Картинка очень реалистичная. Складки скал, ледника и снежная шапка.
«Что там, за горой, откуда он ползет?» – на мгновение случайно вспыхивает вторая мысль мужского мозга, изначально созданного однозадачным.
Девушка ложится на спину и укрывается одеялом с головой. Ее голос звучит приглушенно, как из-под слоя кувшинок мутного прогретого солнцем ленивого Нила, безмятежно и обреченно:
– Не могу больше на него смотреть. Мне надо настроиться, чтобы не бояться. Твои старые друзья были проще. А к новым мне приходится привыкать подолгу.
– Этот зубастик – мой новый друг, по-твоему?
– Не мой точно. И он у нас в доме. Сегодня утром. Кому он еще может подойти, если не тебе?
– У меня нет новых друзей, – говорит Ланс.
– Я знаю. В этом-то все и дело.
– Что ты имеешь в виду? Со мной невозможно дружить? О чем ты говоришь?
Пауза. Вдох, выдох.
– Да я вообще молчу! – она наконец-то выныривает из своей зеленой воды и вентилирует легкие – глубоко и очень медленно, несколько раз. Соня рассматривает свои ногти.
Хищник на стене ее больше не занимает.
Ланс чувствует себя задетым чем-то:
– Разве мы с тобой не дружим?
– Конечно, нет, дубина! Друзей не трахают, ты не знал? – механический поворот головы и взгляд в упор а-ля «ты до сих пор не знал, что снег тает, а среднегодовая инфляция всегда превосходит ставку по депозиту???» – То, что мы с тобой не родственники, ты помнишь, я надеюсь…
– Да, помню. У тебя нет повода для волнений на эту тему. Цитирую тебя: «Родственники – это люди одной крови, с максимально близким набором хромосом. Родители, дети, братья и сестры, внуки, тети и дяди. Ты, то есть я, – это человек, который родился за сто тысяч километров от меня. То есть от тебя. В этой своей Аляске. Я вообще не уверена, что она есть на свете. ДНК у нас абсолютно разные. Ты можешь быть мне мужем, но никак не родственником», – Ланс прокашлялся и потянулся за стаканом с водой. – Я ничего не упустил?
– Самую малость. Ты мой любимый мужчина. Защита, опора и надежда. И ты отвечаешь за все, что касается моей жизни. Ты решаешь, как нам жить. Поэтому я почти сразу прощаю тебе все эти твои номера.
Соня смотрит в потолок, не моргая. Полотно потолка пропитывается медом, сладким и тяжелым. Она явно что-то замышляет.
– Какие еще номера?
В такие моменты Ланс с радостью предпочел бы вскочить по тревоге и умчаться на самую далекую и жаркую передовую, лишь бы хоть как-то избежать непредсказуемого развития разговора. Женщина всегда чувствует, что уже чересчур. Но не всегда прекращает.
– А этого крокодила тебе мало?! – ресницы опускаются. Соня напоминает спящую куклу. Получает особый кайф от напряженной тишины.
Парень заходит с козырей:
– Чем схема проще, тем она надежнее. Джентльмен принимает решение и действует. Леди оценивает качество его решения и поступка. Если что-то, по мнению леди, не так – леди пилит джентльмена, с испариной на лбу от наслаждения. Нет?
– Ничего не поняла. Я понятия не имею, что такое «пилить». Какое-то ваше мужицкое словечко. Ножовка, перфоратор, дисторшн. Бред. Советоваться с восхищением, вздыхать с сомнением – достойна ли я такой благодати – вот это другое дело. Снимать стружку, пить кровь, выносить мозг – никогда таких слов даже не слышала.
– Слава Небесам! – Ланс окончательно смирился с тем, что никакие трубы его уже не призовут. Окапываться придется прямо здесь.
– Сто тысяч километров отсюда до Аляски – ты слегка загнула. Это же два с половиной раза вокруг экватора!
– Остановись, дорогой. Я хрупкая женщина, но никому на этой планете не позволю делать из меня дуру. Ты в курсе об этом, уверена. Я прекрасно знаю, что такое «экватор». А вот сильному и умному мужчине точно не к лицу искать оправдания и цепляться к мелочам, к каким-то глупым цифрам.
