Алексей Мишаткин - Beatlecoin. Книга не о майнинге

Все, что нас окружает, имеет две стороны. У монеты есть аверс и реверс. У батарейки плюс и минус. У дельфина светлый живот и темная спинка. Смартфон одновременно и благодать, и проклятие. Две стороны как минимум.

Эти стороны могут быть очевидными, хотя могут оказаться и скрытыми от недолгого поверхностного взгляда. Мягкий или суровый климат, брак или свобода, труд или лень, настоящий или поддельный виски. Всегда есть вопрос – а что тебе нужно, друг? Чего ты ищешь?

Одни говорят – есть свет и тьма.

Но ведь тьма – это просто отсутствие света, не согласны другие. Тьму невозможно уничтожить. Потому что её не существует. Невозможно создать Тьму. Можно лишь уничтожить Свет. Или возможно? Неужели мы и вправду что-то создаем, выключая лампу в комнате?

Первые знают – мы существуем лишь благодаря свету. Но ведь есть те, что живут во Тьме. Выключая свет, мы даём им жить. Их существование глупо отрицать. И они живут, мешая нам включать свет, независимо от наших верований и убеждений.

Они живут бесконечной кровавой битвой с нами, световидящими, и мы изо дня в день теряем близких на фронте. Нет потерям числа.

Вторые уверены, что подобные заявления – натуральная ересь, и приличному человеку надлежит читать только правильные книги, а не какие попало.

Милые спорщики! Они то беззаботно игриво беседуют, то яростно сражаются за каждое слово, цепляясь за малейшую оговорку, с явной готовностью вырвать язык обезумевшему идиоту-оппоненту для восстановления гармонии в мире и справедливой чистоты в душе.

Этой дискуссии мудрецов-бездельников не видно конца, и начала у неё тоже нет, как нет и достойных оснований. Только домыслы и избыток свободного времени.

Нет истинного объяснения горя матери, не дождавшейся сына с войны. Оно глубоко и непостижимо, как мутное дно океана. Горе дышит с ней вместе и стучит, как невидимое чёрное сердце. Мать вдыхает холодное Неведомое, что простирается в ледяной тьме выше звёзд на небе и упирается в немую Бесконечность. Крошечное живое сердце, что однажды начало биться у неё внутри, теперь навеки там.

Нет описания силы, обливающей героя, которую он принимает с вибрирующим воплем, убив своего первого врага, даже не заметив того самого разящего удара в тяжелой затяжной битве. В этот момент нет света и тьмы. Воин не в силах осознать свою сторону. Он настолько горяч, что металлы вокруг плавятся беспорядочно. В этот момент нам является нечто единое – неделимое, ни злое, ни доброе, ни важное, ни бесполезное, ни животворное, ни мертвенное. Монета достоинством в один фунт стерлингов.

Все войны на свете – из-за денег.

Все песни – о любви.

Боль – ничья.

Любовь бессмертна.

Монеты – это уже давно не просто деньги. Они впитали в себя бессчётное количество людских ладоней, карманов и кошельков. Где люди их только не носили на своём теле! При таком близком контакте неизбежно происходит обмен. Люди становятся немного похожими на деньги, а деньги – на людей.

В предельных случаях бывает сложно понять, кто или что перед тобой – богач с плотно сжатыми губами или кожаный кошелёк с золотыми дукатами; несколько медяков в несвежем носовом платке или старуха-нищенка; стайка шалопаев-школьников или горсть безымянных монет, летящих в море на счастье юному негоцианту.

Мы тесно связаны с ними, это невозможно отрицать. А монеты – это первородные, настоящие деньги, которым не нужен никакой банк. Одна простая золотая монета круче любого банка, потому что ей никому ничего не нужно доказывать. Она существовала многие века, существует сейчас, и она золотая. Этого достаточно.

Монеты созданы очень давно. У них нашлось достаточно времени на то, чтобы привыкнуть жить самостоятельно. И они не вечны. Одни бесследно исчезают по обочинам дорог, в фонтанах на городских площадях и в трюмах затонувших кораблей. Другие доживают свой век в музеях и частных коллекциях в почёте и неге. Некоторые работают – ещё есть страны, в которых они ходят, как и много веков назад. А есть и такие, у которых вообще нет физического тела – криптовалюты. Биткоин – это монета. Все знают, как она выглядит. Но её нет, только виртуальная оболочка. Неоднозначное явление, не так ли?

Мир остановился в пятницу утром. Мне не повезло в том, что я точно зафиксировал в памяти этот момент. Было бы здорово забыть, но уже не получится. Это жуткое состояние – мира больше нет, а жить надо дальше. Вот ехали вы на автобусе куда-то, не идеально, не совсем удобно, но ехали, были билеты, дорога, конечный пункт. И вдруг среди ночи – без всякого «извините, будьте любезны» автобус на полном ходу ударяется о стену Нулевого Времени. Вы вылетаете на шоссе в брызгах стекла и ледяных игл. Среди поля, холод, дождь… Автобус исчезает, превращаясь в дымок бесполезных воспоминаний. Впереди пустая темнота. В глазах жены и детей терпеливый смиренный вопрос, от которого начинает лопаться кожа и на лицо наползает идиотская улыбка. Что там, впереди? Как будет? Что ответить…

В наше время остаться без работы равносильно бесславной гибели под забором. Жена-домохозяйка, трое деток, двое из которых, близнецы, едва начали ходить. Ни о каких запасах не могло быть и речи.

Многие мечтают стать птицами. Парить в вольных небесах, символизируя элегантную независимость.

У птичьего существования есть и другая сторона, о которой романтики предпочитают не догадываться. Обмен веществ в организмах крылатых странников протекает в несколько раз быстрее, чем в наших, человеческих. Особенно, если птичка мелкая. Поэтому птица вынуждена беспрерывно искать себе корм. Остановка для неё совершенно неприемлема. В этом смысле мы как птицы – живем, пока движемся, работаем. Клюём свои зёрнышки и жучков.

Так устроено человеческое общество. Человек труда физически не может существовать без работы.

Тем пятничным утром я залез в подвал, что у родителей в гараже. Там было несколько ящиков яблок. Летние белые яблоки Снежный Кальвиль. Они пахли сладкими тряпками и активно гнили. Из двух или трёх ящиков мне удалось отсортировать ведро райских плодов сносного вида. Остальные я вывалил в мусорный контейнер в соседнем дворе многоэтажек. В гараже нашлась моя клетчатая рубашка с коротким рукавом «made in Hungary» школьных времен. С ее помощью более-менее пригодные яблочки были начищены до аппетитного состояния, после чего быстро вынесены и проданы на ближайшем рынке. Потому что вторую неделю как дома не было денег. Совсем. И не предвиделось.