– Лилёчек, ты можешь остаться у нас, – говорит Таня. – Братец всё равно дома никогда не ночует. Ложись на его кровать, я тебе сейчас принесу чистое постельное белье.
Я поссорилась со своим парнем и вынуждена остаться на ночь у своей подруги. Зная Витю, нетрудно догадаться, что он будет стучать в мою квартиру всю ночь, я не выдержу и впущу его. А я не хочу, потому что не готова к разговору с ним.
– Наши родители на даче, – Таня поднимается на цыпочки и берет с верхней полки комплект белья. – Тыкву собирают. Привезут целую тонну, как обычно. Готовься, Лиль, забрать половину.
– Оу, куда мне столько?
– Витьке своему скормишь, если помиритесь.
Она недолюбливает моего бойфренда и даже не скрывает этого.
– Тыква плохо сочетается с мясом. А Витя мясоед.
– Гони его в шею, этого мясоеда, – хмурится Таня и выходит из комнаты.
Я следую за ней по пятам по коридору. И сейчас мы зайдем в святая святых – комнату Серёжи.
– Уселся на твою шею и сидит, свесив ножки. Живёт на твою учительскую зарплату, мясо каждый день ест. Вот как ему не стыдно, а? – подруга раздраженно стаскивает с постели брата белье и стелит свежую простыню.
– Танюш, ну ты же знаешь, что на зарплату физрука особо не разгуляться.
– Пускай идёт в фитнес-центр и там сбивает жир с толстых пузяк богачей!
Я молчу в ответ, этот разговор можно продолжать до бесконечности. Да и потом, у нас с Витей дело к расставанию идёт.
Рассматриваю фотографии Сергея Медведева, выставленные на полке. Их немного, и везде он в футболке, даже в холод. Медведь никогда не мёрзнет, потому что по Таниным словам, он родился на севере.
На его пейзажных татуированных руках бугрятся мышцы. Давно его не видела. Человек живёт насыщенной жизнью, и дома у родителей почти не бывает.
– А Сережа точно не придет? – спохватываюсь и помогаю подруге заправить пододеяльник.
Стою и пялюсь на фотки, как дурочка.
Господи, как же я его любила!
Но ни разу не осмелилась сказать ему о своих чувствах. Да и он никогда не воспринимал меня всерьёз. Ещё бы! Подружка младшей сестры. Малявка.
Да и, честно сказать, в юности я не особо блистала красотой. Потом уже расцвела, когда в педагогический институт поступила.
Сейчас мне двадцать пять, я работаю учителем младших классов, и мои чувства к Медведеву давно угасли, оставив лишь горстку печали по поводу несбывшихся надежд.
– Я забыла, когда его видела в последний раз, – нахмуривает лоб Таня. – Непонятно, где бывает, и чем зарабатывает на жизнь. Но деньги всегда есть.
– Как у него… в личной жизни?
Я никогда о нем не спрашивала, боясь, что мой интерес к брату подруги будет очевидным, вот поэтому запнулась. Непривычно мне.
– Ой, встречается с какой-то Светкой. Мама знает, знакома с ней. А я принципиально ее игнорирую. Наверняка, какая-нибудь непутевая! Путевая с нашим Сережкой никогда не свяжется.
Ну раз, Ирина Николаевна знакома с его девушкой – то у них все серьезно. Что ж, желаю ему счастья и детишек побольше.
Танюша разглаживает последние складки на простыне и желает мне спокойной ночи.
Гашу свет, ложусь в кровать Сергея и смотрю в потолок.
В памяти всплывают картинки из прошлого: вот я смотрю на него восторженным взглядом через стекла очков, а он обнимает какую-то девчонку и прихлебывает пиво.
Вот Медведев возвращается домой с ссадинами и кровоподтёками на лице, и с мы Танькой бросаем учебники и, ахая и охая, принимаемся его лечить. Затаив дыхание, прикасаюсь к нему ватным диском, и он раздраженно отводит мои руки…
Сережа дрался постоянно. Находил себе проблемы на одно место. Потом поступил в институт и вроде как взялся за ум.
После окончания юрфака Медведев-старший устроил его к себе в отдел сотрудником полиции, но Сергей проработал там ровно неделю и ушел, громко хлопнув дверью.
На меня накатили яркие воспоминания, а ведь надо как можно скорее уснуть. Время за полночь, долго же мы с Таней сидели на кухне! А завтра у моих второклассников контрольная работа по русскому языку, а потом педсовет.
В общем, Лиля, немедленно спать! И забыть, что лежишь в постели человека, по которому сходила с ума. Прошло и ладно.
Кое-как мне удалось уснуть.
А потом, по ощущениям ближе к утру, рядом со мной прилегло чье-то обнаженное, огромное и твердое тело.
В ужасе я попыталась вскочить, но оказалась в крепких мужских объятиях.
Нетрудно догадаться, что это Сергей неожиданно вернулся домой.
От него пахнет хорошим парфюмом, немного по́том и, кажется, чуть-чуть кровью. И это такое убийственное сочетание, что мое сердце забилось о ребра, как раненый зверек.
Господи, неужели драки так и не остались в прошлом? Доиграется ведь, что посадят. Многие знакомые пророчили ему тюрьму.
Но что он делает? Почему он сгреб меня в охапку и всунул язык в рот так глубоко, что я не думала, что такое возможно.
На мне тонкая шелковая ночная рубашка, и Сергей нагло и слепо шарит по моему телу. Останавливается на груди и сильно сжимает ее.
Я слабо вскрикиваю, но он зажимает ладонью мой рот:
– Тихо! Сестру разбудишь.
Господи, да и неплохо было бы разбудить Таню и пожаловаться, что ее брат стал маньячить ни с того ни с сего. Ах да, я же в его спальне лежу, вот он и подумал, что его жду.
Сильные руки поднимают меня с постели, сгибают пополам и ставят на коленки.
– Издашь хоть один звук, и я тебя выгоню на улицу, – предупреждает Медведев.
Что-о? Да как он смеет так со мной разговаривать?! Что на него нашло?
В комнате темно, хоть глаз выколи. Рассвет ещё не наступил, а фонари уже выключились. Но голос Сергея я знаю хорошо. Это точно он.
Медведев поставил меня раком и стащил мои трусы вниз.
Я в таком шоке, что ничего кроме матерных слов не приходит на ум. Но не пристало учителю ругаться – вот и молчу.
За кого он меня принимает вообще?
Попыталась кубарем скатиться с постели, но Сережа пресек попытку бегства, схватив меня за ноги одной рукой и прижав к кровати.
Снова поставил раком. В его действиях чувствует раздражение и нетерпение.
Раздается шорох фольги, а потом в меня с размаху врезается очень мощное орудие.
Из моих лёгких вместе с криком вырывается горячий воздух.
– Тише ты! – приструняет меня шлепком по попе.
Он долбит так сильно, будто участвует в каком-то соревновании.
А мое тело…
Предательница, которая в низу живота, обнаружила, что сбылась одна из моих жарких и заветных фантазий и увлажнила дорожку этому грубому животному.
О боги, он таранит меня так бешено, что кажется, проткнет насквозь!
Колени, на которых я стою, превратились в кисель. Я то и дело заваливаюсь на бок, но здоровенные руки Медведева ставят меня так, чтобы ему было максимально удобно меня трахать.
Теперь уж, я конечно, молчу. Ещё не хватало, чтобы Таня прибежала в комнату и увидела такую горячую картину!
