Муравей тропинкой узкой
Жучка засохшего тащил.
И так, и эдак изгибался,
Но видно не было уж сил.
То сзади он к нему подлезет,
То опять вперёд зайдёт,
Но жучок, как был на месте,
Так – ни взад и ни вперёд!
Муравьишке б догадаться
И о помощи к друзьям воззвать,
Вместе бы они, уж точно,
Могли б с сухим телом совладать.
Вот и в наш тяжёлый век,
Каждый сам себе хозяин:
Сам всю тяжесть норовит
На спине своей тащить.
БЛОХА
(басня)
Давно то было, иль недавно…
В одном густом лесу, в каком?
Так сразу и не вспомнить, хоть убей,
Среди зверей один любитель покусаться
И посмеяться над другими затесался:
То был американский блох, а попросту – блоха,
Мужеского пола.
Он всех зверушек – слабых, безобидных,
То за хвост, то за уши потянет,
То больнёхонько укусит бедолаг,
Говоря при этом: «Хочу я посмеяться,
А вы – ни-ни, не смейте сдачи мне давать!»
И так над ними издевался, что бедные:
Раньше жившие свободно, беззаботно,
Теперь боялись из норок вылезать.
Вот так и жил тот блох…, простите,
Американская блоха, всё более наглея,
Кусая всех подряд и насмехаясь.
Наверное, от папы с мамой
Кусачие ей гены с кровью передались.
Всех подряд она кусала: и мышат и поросят,
Даже к птичкам божьим подобралась.
А однажды, совсем уж оборзев, на медведя забралась,
И укусила, и посмеялась.
Всё бы ничего – вреда от той блохи немного —
Жизнь не потеряна, почешется зверёк и ладно,
Но всё же как-то неприятно при всех чесаться.
Блоха, чтоб оправдать свои укусы,
Решила облик правдолюбца на себя принять,
И стать борцом за чистоту рядов звериных.
А осмелев совсем – давай кусать, кусать, кусать,
Не чувствуя преград других зверушек огорчать!
Случайно, а может ветром занесло,
Или с судьбой ей подфартило, но прыгая
С одного зверька на проходящего другого,
Блох промахнулся и на лист бумажный угодил,
А лист тот был из книжки «Робин Гуд».
Блох тот, простите, американская блоха, на общую беду,
Грамоте умела и, прочтя о подвигах английского героя,
Тут же НИК английский приняла и ДЖОНОМ назвала себя —
Джон, кусаю всех, смеюсь над всеми!
Ей так понравилась такая роль, что она совсем
Уж чувство меры потеряла, и ну давай кусать,
Направо и налево!
Но тут, случайно, блошке на беду,
Мышонок-несмышлёныш в норку пробирался,
И на пути блохе кусучей повстречался.
Она, не долго думая, вскочила на него и укусила!
А он, не зная этого зверька, и надо ли его бояться,
Сграбастал её лапкой и, на острый зубик положа,
Чуть придавил…. Блоха тут же сдохда,
Простите, с треском померла!
Мораль? Мораль одна, совсем простая,
Как, дважды два – всегда четыре:
Кусая всех подряд, не забывай,
Тебя ведь тоже могут укусить,
А то и вовсе жизни навсегда лишить!
КОЗЛЁНОК ВО ХМЕЛЮ
(басня)
Козлёнок, как-то во хмелю,
С друзьями верными своими в лес собрался.
Взяли с собой ДУРИ, и ХМАРИ тоже поднабрали.
Спасибо Карабасу, он снабдил их всем!
Через время небольшое – напились и обкурились.
А в таком то состоянии, как только не дурили:
Кто-то рогами стукался об пень, пытаясь забодать.
Другой в колючие кусты забрался по… ть.
В общем, погуляли наши милые козлята славно,
И давай «по маме» выражаться и «погонять»!
В поросят, нет – в свиней тут же превратились,
Стали свиньями визжать и невинные кусты ломать.
Один козлёнок мнил себя поэтом, и рифму подобрав,
Решил друзей он удивить талантами своими,
И, ну давай вещать козлиным гласом о том, как водку пили,
Как ДУРЬ курили и с козлихами шутили…
Короче, козлёнок тот всласть потренировавшись
На спавших под кустами и храпевших друзьях своих,
Решил – чего стесняться, пора и в люди выбиваться,
В журналах разных отмечаться, и… публиковаться.
Назавтра – опохмелившись и ДУРИ снова накурившись,
Свой новый стих он выложил в эфир о том:
Как пили; как под кустами носами землю рыли;
Как у деревьев ветки обломили для костра,
И вокруг всё загадили и захламили…
Мораль сей басни такова:
Уж коль напился ты и об… ся, так не пиши
На эту тему ты стихов, тем более не публикуйся!
Не пачкай грязью журналов чистые листы,
А ты, читатель, таким «поэтам» не рукоплещи!
ЛЕСНОЙ КЛОП
(басня)
Как-то полз по ветке клоп зелёный,
Неказист, но очень много о себе он мнил.
От других зверушек, резко отличался,
Правда, тем, что уж очень он вонючим был.
Кому б не встретился он на пути,
Тот быстро нос ладошкой зажимал,
Или стремглав от вони убегал.
И вот, чтоб стать среди «своих» заметней,
И чтоб лесной народ его всё же полюбил,
Он много думал, а подумавши, решил:
Я буду всё из вашей жизни примечать,
Записывать, запоминать, и докажу,
Что научить многому я вас смогу.
Однажды клоп, пару книжек прочитав,
И дедушки Крылова басни вспомнив
(он их когда-то в школе изучал…),
Правда, о Лафонтене он слыхом не слыхал,
Да и о других баснописцах тоже
(тут его багаж знаний заметно подкачал).
Затем, изучив чуть-чуть инструкций пару,
Решил он, что совсем уж умным стал,
И осчастливить может своим он даром.
Повстречав в дороге как-то льва, сказал,
Что рык его пугать зверей уж перестал.
А у слона уши как у носорога,
И хлопает он ими совсем не так.
А ехидне вовсе намекнул, что она…,
Она…, и замолчал – грамоты из двух
Прочитанных им книжек и поверхностно
Изученных инструкций не хватило.
Но задравши кверху нос, сказал с апломбом:
Я знаю всё о вас, и вы мне не указ!
Вот так и в жизни некоторых критиков наших:
Иногда знаний в голове совсем уж мало,
Но критикуют, казаться умными хотят,
А сами в литературе похожи на слепых котят.
Им бы прежде, чем других учить,
Самим бы подучиться малость.
ПРО КОТА
(басня)
Жил-был Кот один на свете —
Славно жил: мёд-пиво пил,
Со сметаной в дружбе был,
И у хозяина в квартире
Иногда мышей ловил.
Но была одна забота
С этим ……… котом —
Гадил он и днём и ночью
То под кроватью, то под столом.
Хозяин всё пытался образумить
Того шкодливого Кота,
Но тот был так в себе уверен,
И продолжал гадить, как всегда.
Долго длилась вонь в квартире,
Но не могло так продолжаться без конца,
Взял хозяин за загривок
Того шкодливого Кота,
И давай его мутузить, и возить мордой
По испражнениям обнаглевшего Кота.
А затем не сожалея, и душою не болея,
Выгнал вон его навсегда.
Если в доме у Вас завёлся
Такой же гадкий серый Кот,
То не стесняйтесь, проучите,
Слов ведь Кот тот не поймёт.
ГЛУПЫЙ МЕДВЕДЬ
(басня)
В одном лесу, хмуром и не очень-то богатом,
Жил косолапый мишка – неплохо жил он в нём.
Питался желудями, корешками и диким мёдом:
Не очень сытно ел, но был доволен жизнью он.
Изредка, в деревню забредая ненароком,
Облагал живущих в ней крестьян оброком:
Обходясь курочкой-несушкой или петушком.
Крестьяне понимали – жизнь тяжёлая кругом!
Так и жил бы тот медведь не унывая,
Если бы в один из зимних, скудных дней,
Не появилась в том лесу шакалов стая,
И не начала обманывать и обкрадывать зверей.
