Натали Эклер - Ловушка для птички

1. Пролог

Продолжение истории Никиты Гордиевского и Софии Соловей.

Первая часть "ОХОТА НА ПТИЧКУ"

Пролог

– Хорошо, София. Твои тревоги и опасения понятны. С ними мы обязательно справимся, но для начала расскажи немного о себе.

– Что именно нужно рассказать? Как на собеседовании? – спрашиваю, обняв себя за плечи.

В кабинете тепло и уютно, но я всё равно чувствую необъяснимый дискомфорт.

– Не обязательно. Расскажи мне, кто такая София Соловей? Какая она? Любые факты из ее жизни, опиши характер, внешность. Можно говорить о себе в третьем лице: иногда так удобней.

– Нууу, – тяну я, судорожно соображая, с чего начать, – Ей двадцать пять лет, работает ландшафтным дизайнером, разведена, есть дочь, – нервно сглатываю. – Внешность у Софии обычная, но, несмотря на это, ей часто говорят комплименты. Люди считают ее привлекательной. Раньше она танцевала сальсу, но в последнее время некогда. Сейчас ходит в фитнес-зал, полюбила йогу.

Мой психолог Виктория медленно кивает, призывая продолжать, а я не знаю, что еще сказать. Дальше у меня возникает ступор. Как непросто, оказывается, говорить о себе, особенно, как о ком-то постороннем.

– Фух! Можно я лучше от первого лица попробую?

– Конечно, нет никаких условий или ограничений, – заверяет Виктория. У нее мягкий голос и очень красивые серые глаза.

Вспоминаю, что рассказывала на многочисленных собеседованиях несколько лет назад: тогда я их по нескольку раз в день проходила. Этот заученный текст остался в памяти подобно пушкинскому творению «у лукоморья дуб зеленый;/Златая цепь на дубе том…».

– Я говорю на русском, испанском, английском и французском немного… – недовольно выдыхаю. Звучит так, будто я хвастаюсь. На самом деле я еще итальянский, португальский и каталонский понимаю, могу изъясниться, но этот факт точно лишний, – … живу и работаю в Испании, уже шесть… нет, почти семь лет. Сразу после школы переехала, получила грант на обучение от университета Барселоны, который окончила с отличием.

Виктория улыбается и уточняет:

– В школе ты тоже была отличницей?

– Золотая медаль, – подтверждаю. – Мы с мамой жили небогато. По правде говоря, в нужде. Я знала, что полагаться мне не на кого, поэтому училась старательно. Мама часто повторяла: «Просто так на голову ничего не падает».

– Так многие родители говорят, – смеется психолог. – А твой папа?

– Он погиб, – отвечаю без промедлений. – Несчастный случай или убийство – точно неизвестно. Мне было двенадцать.

– Как ты это перенесла? Что чувствовала? – спрашивает спокойным ровным тоном. Взгляд открытый и понимающий.

– Сначала я испугалась. Потом разозлилась и обиделась. Он ведь бросил меня!

– Он умер, – поправляет.

– Он оставил меня, обрек на одиночество и бедность... Мы с трудом выживали, пока не появился отчим. Я заканчивала школу, когда мама вышла замуж за известного архитектора. Он моложе ее...

Делаю паузу. Задумываюсь, стоит ли рассказывать о наших конфликтах с мамой на почве ее ревности. Не решаюсь. Озвучиваю только факты:

– С семнадцати лет я живу сама. С мамой в данный момент не общаюсь.

– Это тяготит тебя? Разлад с мамой?

Я пожимаю плечами.

– Скорее нет, чем да. Теперь, когда у меня есть дочка, я не одна.

– У тебя много друзей? Есть подруги?

Снова тяну плечи вверх.

– Не знаю. Много приятелей, хороших знакомых. Есть Маша, крестная моей Николь, которая очень нам помогает. Подругой ее назвать сложно: сильно старше и к тому же моя начальница. Одна близкая подруга у меня была, но мы больше не поддерживаем отношения.

– Почему? Это как-то связано с рождением дочери?

– Да. И с мамой, и с Дашей я перестала общаться, когда узнала, что беременна.

– А с отцом ребенка связь поддерживаешь?

– Нет. Настоящий отец Николь не знает о ее существовании.

У Виктории взлетают брови. Это происходит буквально на секунду, но я успеваю заменить.

– Мой бывший муж не является биологическим отцом Николь, – поясняю на всякий случай.

– Тогда мне нужно уточнить, можем ли мы поговорить о настоящем отце?

– Мне будет сложно, – признаюсь и опускаю глаза.

– Ты стала жертвой сексуального насилия? – понизив голос, спрашивает Виктория.

– Нет-нет! Все было по согласию, – спешу заверить. – И по большой любви.

– Любила только ты, – как бы догадывается.

– Он тоже любил, – улыбаюсь с грустью. – У нас был красивый, но короткий роман.

– Ты его не забыла до сих пор?

В очередной раз пожимаю плечами.

– С этой истории нам придется начать нашу психотерапию, – предупреждает психолог.

Нехотя, но я киваю.

__________________

Друзья! Вторая часть истории о Никите и Соне.

Жду ваших звездочек и комментов

2. Глава 1

Чувствую острое желание впустить в свою жизнь мужчину

Испания. Три года спустя от событий первой книги

– Софи, у тебя тут телефон пиликает! – кричит Алекс, наш новый садовник.

– Бегу!

Я знаю, кто мне звонит, поэтому закрываю ноутбук, пулей выскакиваю из кабинета и лечу вниз по лестнице. Села работать над очередной сметой, а телефон снова оставила в кухне.

Алекс стоит между пролетами и протягивает мне телефон, продолжая восторженно обсуждать футбол со своим помощником Пако: вчера сборная Испании красиво обыграла действующих чемпионов, и все вокруг только и говорили о футболе.

– Алло! – хватаю трубку. Успела ответить на звонок до того, как он прервался. – Маша? Как вы там?

– Супер-р-р, мамуля! Кр-р-руто! – слышу тоненький детский голосок, старательно выговаривающий недавно выученную букву «р». – В басике есть фляминго и уникор-рнио[1], – на смеси русского с испанским говорит моя маленькая дочь.

– Николь? Ты сама мне звонишь? – спрашиваю, умиляясь самостоятельности двухлетнего ребенка.

– Маса р-р-рядом, – отвечает дочь.

Шипящие ей даются сложней, чем «р», и вместо «Маша» у нее по-прежнему получается «Маса».

­– Ты слушаешься бабушку и Машу? Кашу на завтрак ешь? – спрашиваю строго.

– Пока, мамми! Нам с бабулей пор-ра, – пищит хитрюля, не удостоив меня ответа.

– Привет, Софи, – это уже Мария говорит. – Она хотела рассказать, как подружилась с бабушкой, но там же «фляминго» в бассейне плавает, и ей срочно нужно его оседлать.

– Представляю твой спокойный отдых с фламинго и единорогом в бассейне, – смеюсь, но быстро становлюсь серьёзной. – Как мама? Вы ладите?

– Все просто отлично! – заверяет Мария и переходит к подробностям их третьего дня на Майорке.

Я устраиваюсь поудобней и внимательно слушаю. Безумно скучаю по дочке!

На острове у моей подруги и без пяти минут компаньона Марии в собственности прекрасные апартаменты. Летом она сдает их в посуточную аренду, а осенью отдыхает сама. Ближайшие несколько недель они с Николь проведут там в компании моей мамы, которая всего пару месяцев назад узнала о существовании внучки.

В моем родном городе о рождении Николь не знал никто. Я прекратила общение с семьей и единственной подругой Дашей, потому что панически боялась, что о моей беременности узнает отец ребенка. Ни при каких обстоятельствах влиятельная семейка Гордиевских не должна узнать о Николь. Скрывать и прятать дочь от одного ненавистного мне человека стало навязчивой идеей.