ЧАСТЬ 1. ЗЭТ-КИБОРГИ – ЛОВУШКА ДЛЯ КОРАБЛЕЙ
Первый удар – самый неожиданный и сильный – пришелся по индикаторному кольцу над самыми дюзами, там располагались агрегаты силовых установок и энергосектор. К нему были не готовы не только люди, но и бортовая автоматика, которая не распознала опасность еще на расстоянии в несколько световых минут и не приняла упреждающего маневра. В итоге летевший с субсветовой скоростью космический грузовой корабль «Астра-26» (бортовой номер 35789-ФБС, порт приписки – планета Мимас) тряхнуло с такой силой, что безмятежно сидевшие в креслах или стоявшие у приборов астронавты быстро переместились в пространстве и размазались по стенкам. Нет, с ними ничего серьезного не произошло – комбинезоны со встроенными прокладками защиты приняли весь удар на себя, но не смогли погасить все, таким образом, несколько ссадин и ушибов люди получили, не считая того, что с непереваренным завтраком пришлось попрощаться: еда повылетела из желудков и испачкала каюты. Проклиная систему раннего оповещения, астронавты пытались сориентироваться и занять свои места. Со всех сторон слышалась ругань и злое шипение. Только вспоследствии тщательный анализ позволил выявить причину, из-за которой бортовой компьютер прозевал угрозу и допустил такую внештатную ситуацию. А сейчас механизмы пытались стабилизировать полет и вывести его из самовращения.
В тоже время агрегаты, обеспечивающие гравитацию на корабле, из-за слабого энергообеспечения отключились, и астронавты оказались в состоянии невесомости, сталкиваясь с тем, что изрыгнул их организм – ощущения, если быть честным, были далеко не приятными. Однако им было не до этого. Корабль продолжало трясти от внешних ударов. Ошарашенные люди вновь оказались разбросанными по отсекам и каютам, причем не в самых удобных позах. Сирена выла так, что у всех сжималось сердце, и даже такой волевой человек как Азиз Махмудов, навигатор, не сдержался и высказал несколько непечатных фраз в адрес создателей корабля. Действительно, воющие звуки больше раздражали, чем настраивали на действие. Лампочки мигали, словно пытались подстроить под вой какой-то ритм – уж точно светомузыка, правда, танцевать под нее никто не собирался.
«Неужели геркуланы? Здесь, в этом секторе космоса?» – с тоской и какой-то безнадежностью подумал Нил Брайт, командир «Астры», полковник военно-космических сил Солнечной системы. Он личной шифрокартой вскрыл рубку управления и влетел в помещение, где в обычное время все работало в автоматическом режиме. Раз уж компьютер допустил такие удары, то, возможно, он уже не контролировал корабль или не имел полных данных для управления им, и поэтому Брайт перевел систему под свою ответственность. Компьютер бесприкословно подчинился, заартачиться он мог лишь в том случае, если человек из-за каких-то причин, скажем, болезни или декомпрессии был недееспособен. К счастью, до такого дело не дошло.
– Требую прояснения обстановки! – скомандовал командир.
И в этот момент удары прекратились. Только лампочки продолжали беспокойно бегать по панели управления, а сирена – выть. Чертыхнувшись, Брайт отключил ее – то, что произошла какая-то атака все знали уже с первых же секунд, а дальнейший вой просто мешал сосредоточиться и выполнить каждому свою задачу.
Компьютер, между тем, выдал текст на экран: «Метеоритный удар – насчитано сорок три попадания в корабль в различных частях. Масса попавшего на борт – сто сорок пять килограмм… Скорость… Траектория движения… Качественный анализ попавшего на борт вещества невозможен… Вероятность столкновения в данном секторе космоса и при плотности вакуума – 0,00000006 процентов…» – электроника выдавала массу всевозможных цифр и символов, графиков и стереоизображений, чтобы человеку было понятно, с чем же они столкнулись на своем пути. Проглотить и освоить такое количество информации считалось делом не простым, и сейчас не это тревожило командира. Прошипев что-то нечленораздльное, видимо, тоже выразив свою мысль с некорректной форме то ли к внештатной ситуации, то ли к конструкторам корабля и компьютера, он пальцами пробежал по клавиатуре, сбрасывая все выведенное на экран, и сделал новый запрос:
– Необходим анализ технического состояния «Астры» и всех имеющихся повреждений! Мне нужно знать, каков уровень живучести корабля! Способны ли мы дальше продолжать полет? А откуда взялись метеориты мы разберемся позже…
В течение нескольких секунд компьютер снимал данные со своих датчиков, расположенных во всех отсеках, частях и механизмах корабля, а затем, обобщив их, ответил: «Нанесены повреждения термоэкрану в шестом блоке, силовым установкам – в пятом блоке, научной аппратуре в индикаторном кольце. Корпус подвергся деформации в местах метеоритных ударов, имеются пробоины, самая крупная – в диаметре трех метров. Угрозы жизни экипажа или техническому состоянию корабля эти повреждения не представляют. Для отмены дальнейшей экспедиции нет основания. Компьютер считает, что ремонтно-восстановительные работы возможны в течение всего полета. Уровень живучести – 97%».
– Та-ак, – протянул командир, чувствуя какое-то облегчение. Самое главное, это были не геркуланы, а метеоритная атака, хотя и неприятная, однако не столь опасная, как те, с которыми человечество ведет войну уже в течение пятидесяти лет.
В это время люк открылся, и в рубку управления влетел Азиз, который, как оказалось, был ближе всех. Просто он совершал спортивную пробежку, чтобы усилить нагрузку на мышцы, и на третьем круге оказался недалеко. Другие же находились в оранжерее, в механическом отделе, в реакторном отсеке, где занимались различными делами согласно расписанию.
– Командир, это геркуланы? – таким был первым вопрос штурмана. На его лице было спокойствие, хотя он сдерживал эмоции только силой воли, и не зря же его назвали «непоколебимый». Брайт хмыкнул: это уже стандартный вопрос – его задает любой человек, который в космосе сталкивается с чем-то неизвестным и необъяснимым, особенно, если это прямая угроза жизни.
– Хочу обрадовать – нет! – произнес он. – Метеорит… Точнее, много метеоритов…
– Ага… но тоже неприятно, – Азиз провел рукой по лбу, стараясь сосредоточиться и на диплеях прочитать то, что его интересовало – отклонились ли они от курса. Все-таки навигатор отвечал за правильный маршрут, ведь это он прокладывал путь по карте галактики, учитывая миллионы различных условий и ситуаций.
Тем временем люк стал поочередно открываться, впуская в рубку остальных членов экипажа: вот вошел, немного похрамывая, электронщик и программист Сакё Комацу, японец, один из участников фронтовой разведки, хмурый и всегда сосредоточенный человек; вслед за ним ворвалась веселая и энергичная врач и биолог Анжелина Родригес, родом из Колумбии; спустя некоторое время появились бортмеханик и инженер по обслуживающим установкам Аркадий Казаков, беларус (большой любитель игры в шахматы и нарды) и несколько меланхоличный нигериец Мустафа Абдулл, который исполнял обязанности второго бортмеханика и физика-ядерщика (иногда он играл на саксафоне какие-то грустные мелодии, видимо, тосковал по родной Африке). Короче, это была разношерстная команда по эмоциональному качеству, психологическим критероиям, месту жительства и роду предыдущей деятельности, однако их соединила здесь не только участие в составе одного экипажа, но и цель. И только цель могла соединить этих людей.
