С наступлением темноты стало прохладнее. После изнуряющей дневной жары Тома наслаждался этой долгожданной свежестью. Сидя на краю горного карниза, нависшего над одним из укромных уголков Кашмирской долины на северо-западе Индии, он смотрел на маленькую деревушку Амбар, раскинувшуюся под его ногами. Он знал в ней каждого жителя, каждую лачугу. Из некоторых домишек, прилепившихся к покатым склонам, поднимались струйки душистого дыма, смешанного с искрами от горящих углей. Взмывая вверх, они сливались со звездами. Голоса женщин, собравшихся вокруг колодца, звук льющейся воды и звон металлической посуды указывали на приготовления к ужину. Блюда, которые подадут на стол сегодня вечером, будут совсем не похожи на те, что составили кулинарную славу этой огромной страны. Здесь нет и роскошных дворцов и храмов, нет пестрой толпы и катающихся на слонах туристов. Лишь горстка людей, пытающихся выжить там, куда забросила их судьба.
Заметив детей, играющих с собаками среди радостных криков и заливистого лая, Тома улыбнулся. Невозможно понять, кто за кем гоняется, но все явно резвятся в свое удовольствие. Даже в самых суровых местах люди находят время для веселья, едва жизнь дает им такую возможность.
С самого первого дня, когда шеф привел его на этот «наблюдательный пункт», чтобы ознакомить с ситуацией, Тома полюбил это место. Окончив работу, он поднимался сюда и с комфортом устраивался на каменной скамье, за несколько тысячелетий высеченной ветром и водой. Днем бескрайний пейзаж простирался до горизонта, и взгляд терялся в отрогах Гималаев, за пределами подвластных человеку земель. Ночью были видны лишь силуэты жителей деревни в мерцающем свете их ламп. В темноте всегда проще сосредоточиться на главном. Тома теперь все чаще приходил на свое любимое место. Ему надо было о многом подумать. Особенно в последние недели.
Из деревни доносились голоса. Даже почти не разбирая слов, Тома смаковал их мелодичность. Саджани пыталась загнать детей домой, чтобы заставить их делать уроки. Старик Кунал ругался – как и каждый день, почти в одно и то же время, – укладывая на место камни, которые сбили козы, прыгая через его ограду. Безмятежный вечер завершал день, прошедший без неприятностей. Настоящее чудо в этих местах.
При свете полной луны Тома видел, как деревенские занимались своими привычными делами. Быстрыми и точными движениями Кайлаш точил свой инструмент, готовясь к завтрашнему дню, а Рекха пыталась залатать сетку курятника. Тома немало пережил с каждым из них. Он лечил их, иногда спасал жизнь. И все же слишком часто не удавалось избежать худшего. Будь то радость или горе, он испытывал рядом с этими людьми невероятно сильные чувства – из тех, что уводят нас за пределы наших возможностей, подводят к самой нашей сути, когда любое притворство становится бессмысленным, а эмоции зашкаливают так, что выворачивает нутро и замирает сердце. Тома часто думал, что эти славные люди заслуживают более спокойной, размеренной жизни, в которой нет места жестокости. Но кто решает, какие испытания выпадут на нашу долю? В чьей власти избавить нас от несчастий? Кто может уберечь нас от бед? В Индии все очень верующие, но, видимо, боги слишком заняты и частенько забывают о некоторых несчастных. Здесь каждый принимает это спокойно и не теряет надежды. Главное – иметь будущее, даже если оно ограничивается завтрашним днем.
Целиком сосредоточившись на оказании ежедневной неотложной помощи, Тома не успевал размышлять над тем, что ему приходится испытывать в Амбаре, но в последние недели воспоминания о пережитом нахлынули со всей силой. Словно пришло время подводить итоги.
Восемь лет назад он прибыл в округ Купвара в составе международной медицинской бригады, созданной для оказания помощи населению в разгоревшемся пограничном конфликте с Пакистаном. С этого самого места, где он сидел сегодня вечером, его взору впервые открылись широкие земляные террасы, вырытые на склонах, где трудолюбивые жители выращивали себе пропитание. Он смотрел на этих работяг, вынужденных возделывать скудную землю, рискуя схлопотать шальную пулю. Сверху местные жители напоминали насекомых, усердно таскающих веточки. «Почему они не уезжают? – первым делом спросил себя Тома. – Почему не покидают этот опасный регион, где индусов – меньшинство и где жизнь так сурова?» С тех пор он многое понял и теперь знал, что в них нет ничего от насекомых и что здесь они – на своем месте.
Бригада медиков в итоге уехала без него. Вообще-то он должен был задержаться всего на неделю, чтобы помочь ребенку с сильнейшей лихорадкой. В отличие от большинства подобных случаев этот малыш выздоровел, но Тома все равно остался. Он никогда не спрашивал себя: почему? Видимо, причин для возвращения у него было еще меньше. Здесь он чувствовал себя необходимым. Люди нуждались в нем. Постепенно бледнокожий мужчина прижился в Амбаре. Перенеся не одну убийственную зиму и не одно обжигающее лето, на смену которым приходили разрушительные муссоны, Тома открыл для себя ценность жизни. И ее хрупкость.
Раздавшийся в кустах шорох выдернул Тома из раздумий. Он резко обернулся, вглядываясь в темноту. Сердце забилось быстрее. Без сомнения, там кто-то был. Больше всего доктор боялся увидеть глаза или оскаленные клыки дикого пса. Внезапно он вспомнил, что забыл вооружиться палкой, которую Кишан всегда брал с собой, когда они поднимались сюда. Диких собак остерегались все в округе. Эти твари были способны на все, особенно если рядом была еда или легкая добыча. Тома убедился в этом несколько лет назад, в соседней долине, когда спасал Ниту. Пока он оказывал помощь молодой женщине, пострадавшей от неудачного падения, ему пришлось отбиваться от своры собак, – некоторые утверждали, что это были волки, – привлеченных запахом крови. Отчаянно крича и размахивая единственной свободной рукой, он сумел удержать их на расстоянии, пока не подоспела помощь. Он не любил вспоминать эту историю, так как уже почти поверил тогда, что его растерзают, но главное, потому что, крича и размахивая руками и ногами, чувствовал себя жалким и нелепым, неспособным защитить Ниту и контролировать ситуацию. Тогда он остро ощутил свое бессилие и возможность близкого конца. Всю жизнь веривший в силу великих идей, он четко осознал, что высокие идеалы и чистое сердце абсолютно бесполезны против своры бродячих псов. Он испытал невероятный ужас. При воспоминании о нем по спине до сих пор пробегал холодок. Это происшествие не прошло для Тома без последствий: во-первых, он заработал себе репутацию смельчака – с его точки зрения, совершенно незаслуженную, – а во-вторых, начал панически бояться собак, что немало веселило детей.
