Общества, где не ценят традиции, пренебрегают своим прошлым, никогда не являются долговечными. В лучшем случае их распад приводит к обретению заново когда-то отброшенного исторического наследия.
Великая миссия православной церкви состоит в том, что она усиливает идею державности в политическом сознании народа, способствует целям его единения. Храмы – воплощение вековых традиций. Они связаны с празднично-обрядовой, этнографически наиболее яркой стороной жизни населения. Многие из них представляют собой уникальные памятники архитектуры и искусства. Вряд ли кто станет отрицать художественную значимость храмового зодчества для облика исторических городов и национальных ландшафтов. Это относится и к скромным сельским часовням, виднеющимся среди окружающих построек или поставленным в стороне от них, где-либо в потаенных святостью отмеченных местах.
Сельские храмы – отдельная составляющая нашей культуры. Когда-то писатель Владимир Солоухин сказал по этому поводу: «Церковь, пожалуй, единственное в сельской местности, что осуществляло связь времен… Мы в деревне дальше прадеда ничего не помним и ничего не храним. В церкви же все предметы прошли сквозь века… Здесь – связь столетий».
Храмы как живое напоминание о событиях прошлого справедливо являются центром сосредоточения историко-краеведческих интересов, что во многом определило выбор темы и основную направленность настоящей книги.
Актуальность темы обусловлена еще одним моментом. Ушли в прошлое времена воинствующего атеизма, военных невзгод, хрущевских притеснений церкви с их разрушительными последствиями. С начала 1990-х гг. религиозным общинам последовательно передаются храмы, изъятые за годы советской власти. Стоит ли говорить о том, как выглядят многие из них. Чтобы привести их в надлежащий вид, необходимы значительные финансовые средства. Здесь многое зависит от экономического состояния конкретных регионов и муниципальных образований, приоритетов, которых придерживаются в своей деятельности местные власти, общественной инициативы. В этом убеждают примеры из современной жизни Ленинградской области: возрождение историко-культурного комплекса Старой Ладоги – первой столицы Рюриковой Руси, Успенского монастыря в Тихвине, Троицко-Зеленецкого в Волховском, Александро-Свирского в Лодейнопольском, активное восстановление храмов в Тосненском, Гатчинском, Ломоносовском и других районах. Всего в Ленинградской области насчитывается свыше 75 православных храмов, возвращенных церкви с 1989 г., по которым завершены, ведутся или идет подготовка к ремонтно-восстановительным работам. Растет число вновь построенных или строящихся храмов.
В этой связи уже не так безнадежно воспринимаются слова Валентина Пикуля в одной из его миниатюр: «Сколько лет я читаю только о разрушениях, но я, пессимист по натуре, уже не верю в то, что чудесные памятники нашего былого можно возродить из руин и праха. Нам, русским, теперь осталось последнее – только вспоминать».
Память, если она отвечает потребностям народа в знаниях о богатстве его исторической культуры, является важнейшей побудительной силой к сохранению историко-культурных ценностей. Вопрос лишь в том, какой объем исторической памяти может быть востребован обществом и, тем более, использован им для решения культурных задач.
Судьба сельских памятников церковного зодчества во многом зависит от того, каким будет будущее самой русской деревни. Давайте вдумаемся в следующие цифры. В 1917 г. на территории современного Лужского района насчитывалось 64 действующих православных храма, 7 из которых находились в самом городе Луга, 2 – в Череменецком монастыре, 51 – в сельских приходах. Численность сельского населения на данной территории составляла 120–125 тысяч человек. Следовательно, на один приходской храм приходилось в среднем 2,5 тысячи жителей.
Сегодня в районе насчитывается 40–42 тысячи сельских жителей, то есть в три раза меньше, чем на 1917 г. По дореволюционным меркам это могло бы стать основой формирования 16 церковных приходов. Тоже внушительная цифра, особенно если учесть, что до 1990 г. в районе, включая Лугу, было всего лишь 6 действующих церквей.
Но количество населения еще не все. Существование прихода тесно связано с демографией и экономическим благосостоянием прихожан. В этой связи жизнь современной деревни, не только Лужского, но и многих районов российского Северо-Запада вызывает тревожное чувство. Снова обратимся к исторической статистике.
По нашим подсчетам, до революции средняя крестьянская семья в Лужском уезде состояла из 5 человек. Следовательно, на территории района к 1917 г. существовало 24–25 тысяч крестьянских хозяйств. Из них бедняцких было не более 30–31 %. Остальные хозяйства считались среднего достатка и зажиточными. Порядка одной тысячи семей относились к наиболее богатым. Будущее деревень обеспечивалось демографической ситуацией. Третью часть сельских жителей составляли дети младшего и подросткового возрастов. Таким образом, церковные приходы имели прочную демографическую и экономическую базу. Несмотря на то что в разных местах религиозное чувство населения проявлялось то в большей, то в меньшей мере, пожертвования собирались на нужды самого храма, на организацию церковно-приходских школ, благотворительные мероприятия и т. д. Как правило, значительную помощь в этом оказывали местные помещики, промышленники, представители торгового капитала.
К сожалению, мы не можем привести точных данных, касающихся социально-демографической ситуации современного лужского села, разделения крестьянских семей по уровню доходов, имущественному достатку, динамике происходящих здесь изменений. Но в данном случае это не столь уж важно. Ясно одно: классическая русская деревня ушла в прошлое. Мощный источник культуры русского народного быта практически перестал существовать. Наемный работник, сменивший прежнего крестьянина-собственника, обезличил социальный облик села, его некогда яркую самобытность. Самое печальное, что общество с этим почти смирилось.
Авторитет традиций в России был высоким всегда. Особенно в годы испытаний. Хотя бы поэтому необходимо как можно полнее, всесторонней изучать наше историческое прошлое, «вспоминать», выражаясь языком В. Пикуля.
В данной книге собраны сведения о храмах Лужского района Ленинградской области. Необходимость в такой книге вызвана возросшим интересом к истории края при ощутимой скудости имеющейся базы данных. Памятуя о том, что церкви и часовни являются объектами, неразрывно связанными с историей конкретных населенных мест, мы, сохраняя тему храмового зодчества как основную, путеводную, позволили себе включить в книгу дополнительную информацию по широкому спектру краеведческих вопросов. Свою книгу мы видели в образе дерева с разветвленной кроной. Если ему обрубить ветви, то получится мало кому интересный столб. Здесь мы солидарны с Н. В. Мурашовой и Л. П. Мыслиной, авторами книжной серии о дворянских усадьбах Санкт-Петербургской губернии, где рассмотрение памятников усадебного зодчества и садово-паркового искусства подчинено целям комплексного изучения края.
