Пролог
Штурм Серингапатама (1799)
Из семейного архива
I
Эти строки – написанные в Индии – я адресую своим родным в Англии.
Моя задача – объяснить причину, заставившую меня отказаться пожать руку моему кузену Джону Гернкастлу. Молчание по этому вопросу, которое я хранил до сих пор, было неправильно воспринято членами моей семьи, чьим добрым мнением я не могу пренебречь. Я прошу их повременить со своими выводами и сначала прочитать мой рассказ. И, слово чести, все, что я собираюсь написать, – святая, истинная правда.
Личные разногласия между моим кузеном и мною зародились во время великого события общественного масштаба, в которое мы оба были вовлечены, – я говорю о штурме Серингапатама под командованием генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Чтобы было вполне понятно, при каких обстоятельствах это произошло, я должен ненадолго вернуться в прошлое, до начала штурма, вспомнить о ходивших по нашему лагерю рассказах, связанных с сокровищами из драгоценных камней и золота, которые хранились во дворце Серингапатама.
II
Одна из самых невероятных историй связана с желтым алмазом, знаменитым камнем, упоминаемым в индийских летописях и сказаниях. Древнейшее из известных преданий гласит, что этот камень украшал чело индийского четырехрукого бога – воплощения Луны. Отчасти из-за его необычного окраса, отчасти благодаря поверью, приписывавшему ему способность испытывать влияние носившего его божества, то есть усиливать и уменьшать яркость сияния с ростом и убыванием луны, он получил название, которое известно в Индии по сей день, – Лунный камень. Сходное поверье, насколько мне известно, существовало в Древней Греции и античном Риме, однако относилось оно не к алмазу, используемому для служения божеству, а к полупрозрачному камню низшего разряда, который, как предполагалось, был восприимчив к лунному влиянию и также получил название от Луны, и под этим названием камень известен коллекционерам в наше время.
Приключения желтого алмаза начинаются в одиннадцатом столетии по христианскому летоисчислению.
В то время магометанский завоеватель Махмуд Газни пересек Индию, захватил священный город Сомнатх и разграбил знаменитый храм, одно из чудес Востока, веками привлекавший паломников.
Из всех богов, почитавшихся в этом храме, лишь бог Луны избежал жадных рук магометанских завоевателей. Три брамина спасли неоскверненное божество с желтым алмазом на челе: под покровом ночи они вынесли его и переправили в другой священный индийский город, Бенарес.
Здесь, в зале, украшенном драгоценными камнями, под крышей, покоящейся на золотых колоннах, лунный бог был установлен и вновь стал предметом поклонения. В ту же ночь Вишну-сохранитель явился во сне браминам.
Божественным дыханием он овеял алмаз на челе бога, и брамины пали ниц, закрыв лица робами. Вишну повелел им оберегать Лунный камень. Отныне трое жрецов должны были наблюдать за камнем по очереди, днем и ночью, пока не исчезнет род человеческий. Брамины услышали и склонились перед его волей. Божество предрекло беду всякому бесцеремонному смертному, который прикоснется к священному камню, всему его дому и каждому, кто получит камень от него. И брамины начертали это пророчество золотыми буквами на воротах храма.
Шли столетия, век следовал за веком, но последователи трех браминов, поколение за поколением, продолжали охранять бесценный Лунный камень днем и ночью. Так продолжалось, пока не настало восемнадцатое столетие по христианскому летоисчислению. По воле Аурангзеба, правителя Империи Великих Моголов, храмы почитателей Брамы вновь подверглись грабежу и разорению. Святилище четырехрукого бога было осквернено умерщвлением жертвенных животных, лики божеств разбиты, а Лунный камень похищен одним из военачальников армии Аурангзеба.
Не имея возможности вернуть утраченную святыню силой, три жреца-хранителя последовали за ней тайно. Одни поколения сменялись другими; совершившего святотатство воина настигла ужасная смерть; Лунный камень, неся проклятие, переходил от одного незаконного владельца к другому, но преемники трех жрецов, несмотря на все случайности и перемены, продолжали наблюдение за ним, дожидаясь дня, когда воля Вишну-сохранителя вернет им священное сокровище. Время промчалось от первых до последних лет восемнадцатого века по христианскому летоисчислению. Алмаз попал во владение Типпу, султана Серингапатама, который повелел вделать его в рукоять кинжала и хранить среди самых драгоценных сокровищ своей оружейной палаты. Но даже там, во дворце султана, жрецы продолжали тайно следить за святыней. Среди придворных Типпу было три чужеземца, которые снискали доверие повелителя тем, что приняли (или сделали вид, что приняли) магометанскую веру. Считается, что это и были трое жрецов.
III
Такую захватывающую историю Лунного камня рассказывали в нашем лагере. Никто не принял ее всерьез, кроме моего кузена, чья любовь ко всему необычному заставила его поверить в ее истинность. В ночь перед штурмом Серингапатама он самым нелепым образом рассердился на меня и других за то, что мы назвали эту историю сказкой. Последовал глупейший спор, и несчастный характер Гернкастла заставил его со свойственной ему хвастливостью пообещать, что мы увидим священный алмаз на его пальце, если английская армия захватит Серингапатам. Эта вспышка бахвальства была встречена взрывом хохота, на чем, как мы все тогда полагали, дело и закончилось.
Теперь я перенесу вас в день штурма. В самом начале мы с кузеном разделились. Я его не видел, когда мы переходили вброд реку, когда устанавливали английский флаг на первом проломе, когда пересекали ров и, сражаясь за каждый дюйм, входили в город. Лишь на закате, когда город стал наш и генерал Бэрд нашел под горой трупов мертвое тело Типпу, я снова встретился с Гернкастлом.
Нас обоих включили в отряд, собранный по распоряжению генерала для пресечения мародерства и беспорядков, начавшихся сразу после захвата нами города. Наши солдаты отвратительно бесчинствовали и, хуже того, нашли вход в дворцовую сокровищницу и разграбили золото и самоцветы. Во дворе сокровищницы мы с кузеном и встретились, чтобы восстановить дисциплину в рядах своих же солдат. Я отчетливо видел, что резня, через которую мы прошли, распалила огненный характер Гернкастла едва ли не до безумия, и считал, что он не подходит для выполнения порученного ему задания.
В сокровищнице царили смятение и разгул, но насилия я не увидел. Люди, если так можно выразиться, покрывали себя позором весело. Со всех сторон сыпались грубые шутки и остроты, и неожиданно связанная с алмазом история снова всплыла в виде озорного дурачества. «У кого Лунный камень?» – Этот насмешливый крик заставил грабеж, утихавший было в одном месте, вспыхнуть в другом. Тщетно пытаясь восстановить порядок, я вдруг услышал на другом конце двора ужасающий вопль и тут же бросился туда, боясь, что там началась новая вспышка мародерства.
