Мелкий нудный дождик зарядил с двух часов дня и словно пытался испортить настроение. Но Ирина не поддавалась погодным козням и, выполнив свои обязанности перед Васей, то есть покормив его, выслушав впечатления о только что просмотренной программе «Прокатаем тачку», с чистой совестью начала собираться на культурное мероприятие. Перебрала платья, посетовав, что давно не обновляла свой гардероб, и остановилась на черной кофточке, выгодно подчеркивавшей ее вполне стройную талию, и строгой юбке. Последними штрихами довела до совершенства макияж и принялась подгонять Васю – потому как еще неделю назад решила вывести его в свет, о чем тогда же и сообщила. Но парень, похоже, надеялся, что в последний момент тетя Ирина сжалится над ним и не станет подвергать эдаким пыткам – слушать оперу. Он даже телевизионную программу переключает после первых трех секунд, если взрослые тети и дяди ведут себя не вполне адекватно – любую проблему обсуждают на разные голоса с заламыванием рук. Да еще так громко и долго… И вдруг нежданно-негаданно неизвестно за какие прегрешения ему обещано два часа полноценной оперной музыки вкупе с пением. Исчерпав все аргументы в свою защиту, Вася выглянул в окно и возмущенно выкрикнул:
– Так дождь же ливанул… Нормальные люди дома сидят, в компьютер играют. Даже собак не видно. По домам сидят. Что-то неохота мне мокнуть.
– Вася, не вредничай, – строго приказала Ирина. – Какое там мокнуть? Мы же в машине поедем!
– В пробках стоять? – заскандалил мальчишка. Опять ему все не слава богу, и Ирине захотелось дать Васе подзатыльник. Избаловала она его, вконец парень распустился. Был бы свой – так и наподдала бы. Но на чужого сына руку не поднимешь…
– Мы выезжаем за два часа до начала. Понял? Так что успеем. Не ворчи, как старый дед… За нами специально Катя приедет. Думаешь, мне легко было ее уговорить с нами пойти? Она оперу не любит.
– Она ее ненавидит… – пробурчал Вася. – И я ее терпеть ненавижу.
– Так не говорят, Вася, – решила заодно заняться культурой речи мальчика бывший педагог Ирина. – Говорят либо «не терплю», либо «ненавижу».
– А так это… эмоциональнее, – проявил свою недюжинную способность к развитию речи Вася.
– Короче, спорить не будем. Давай надевай голубой свитер. И не забудь руки вымыть.
– А-а, мы там кушать будем? – оживился мальчик, натягивая через голову парадный свитер.
– Естественно, чем тебя еще на оперу заманишь?
Ирина в последний момент решила, что в черной кофточке у нее какой-то похоронный вид. С годами черный цвет ей шел все меньше. «Старит он меня», – подумала она с огорчением.
Когда она вышла в розовой блузочке, Вася заулыбался.
– Совсем другое дело. А то будто наша химичка. Она тоже вечно в черном ходит. Как ворона… И голос такой – каркает, каркает…
– Вася, хватит осуждать людей! – оборвала его Ирина, обувая туфли на высокой шпильке. Наконец подвернулся случай обновить туфли, которые уже два месяца лежали в коробке.
Снизу в домофон позвонила Катя:
– Готовы? Я машину прямо к подъезду подогнала, чтоб не мокли.
Вася в машине повеселел. Крутил настройку радио, комментировал шутки дикторов, потом заявил:
– Когда буду диктором, никогда не стану такие глупости говорить.
– И правильно, Васенька, – похвалила его Катя. – Кстати, Ирочка, а что мы нынче слушать будем? Я в опере последний раз в шестом классе была, «Князя Игоря» слушала. Большое испытание… Хорошо потом уснула, меньше мучилась.
– Кать, ну что ты при мальчике… – упрекнула ее Ирина. – Мы, между прочим, на мировую премьеру едем.
– Да ты что? – обрадовалась Катя. – Ух ты! Вот это звучит! Мировая премьера! Так своим коллегам в поликлинике и расскажу. И как же ты раздобыла билеты? Небось, народ ломанулся, все билеты расхватали.
– А мы на халяву идем. Меня пригласила подружка, она на виолончели играет в оркестре. Заодно познакомлю вас.
– Так оркестр наш?
– Наш, а опера американская, совсем новая, с пылу с жару, если можно так выразиться. Один американец написал, по рассказам Чехова. А премьеру решил здесь устроить, на родине его любимого писателя Чехова. Правда, он его только на английском языке читал.
– Откуда ты все это знаешь? – подивилась осведомленности Ирины подруга.
– Так мне Сонечка рассказала, подруга, которая на виолончели играет.
– Как-то странно это… – удивился Вася. – Рассказы Чехова петь… Да еще на английском… Там про Ваньку Жукова будет? Или хоть про Каштанку? Хотя вряд ли про Каштанку. Это было бы уже совсем неправильно – за собаку петь… И за гуся… И за свинью… – принялся он перечислять известных ему героев рассказа и расхохотался, представив, как на сцене какой-нибудь оперный певец будет хрюкать на глазах у всех.
– Ни про Ваньку твоего, ни про Каштанку, ни про прочую живность не будет, – коротко ответила Ирина.
– Ну хоть про девочку, которая младенца в колыбельке задушила, будет? Она ее душит, а та поет. Так всегда в опере бывает. Мне папа говорил.
– Вась, ты хоть помнишь, как рассказ называется?
– Помню, мы в школе читали. «Спать хочется» называется.
– И этого не будет, – разочаровала Васю Ирина.
– Так что же будет? – удивился Вася, исчерпавший все свои познания о творчестве Чехова.
– Будет «Несчастье».
– Ну, это тоже ничего. Наверное, что-то страшное или жалостливое.
– Про любовь…
– Так зачем я с вами еду? – возмутился Вася.
– Кушать едешь, забыл?
– Ладно… – мрачно ответил Вася. – Но такой ценой добывать себе пропитание…
– Слушай, откуда он нахватался такого? – удивилась Катя. – Вроде совсем дитя, а такие речи толкает!
– Дитя… – скривился Вася. – Я уже почти достиг тинейджерского возраста.
Машина тем временем ползла в общем потоке, но иногда он рассасывался, и Катя нажимала на газ.
– Ничего едем, сносно. Вчера гораздо хуже было. Я даже успела поужинать в машине. Кстати, как там наши ребята Саша и Антон?
– Да кто их знает, – пожала плечами Ирина.
– И ты что, даже не волнуешься? – изумилась Катя.
– Отволновалась… – сухо ответила Ирина. – Решила, что ничего с ними случиться не может. Это я так себя успокаиваю. Новороссийск – не Чечня. И даже не казачья станица. Где тоже пораспустились все, будто живут в своем отдельном государстве… – вспомнила она опасные приключения мужа в Новоорлянской. – К тому же они вдвоем.
– А это не опасно? Они как вдвоем, так квасить начинают. Ты же вроде потому и сбежала от них, и Васю прихватила, умыкнула у родного отца.
– Антон, думаю, не в обиде. Ему недосуг сыном заниматься. У них там какие-то дела появились. У меня создалось такое впечатление, что если бы не они, Новороссийск вышел бы на первое место в стране по преступности.
– А каким они там боком? Там что, своих следователей нет?
– А наши ребята теперь подпольные следователи, так сказать – нелегалы. Криминалисты-гастарбайтеры.
