Торговый центр. Светлана, весьма привлекательная девушка, с пакетами в руках торопливо бежит к свободным местам в зоне отдыха. Морщится, болезненно постанывает. Садится, кладёт пакеты, снимает туфли, разминает ноги.
Светлана. Господи, как хорошо. Много ли для счастья надо… Так вот снимешь туфли, и… Хор-р-рошо-о-о.. Особенно, когда натёрты ноги.
Достаёт из сумочки лейкопластырь, клеит его на одну пятку, достаёт второй, клеит на вторую.
Светлана. Ведь меряешь обувь всегда, перед тем как покупаешь. Все магазины облазишь, всё пересмотришь, выберешь самые удобные, самые лучшие. И всё равно ноги натрёшь. Как так? Ноги, вроде, не кривые, нормальные, как у всех. Пальцы, пятки. Всё на местах, ничего не перепутано. И обувь как обувь. Размер, стиль – всё как надо! Но почему каждый раз одно и то же? Чтобы в женской сумочке не было лейкопластыря – такого, наверное, не бывает. Или у кого-то бывает? Прямо, напасть какая-то с этой обувью. По-любому мужики производители. Специально так делают. Мстят нам. За что мстят? За то, что слишком хорошие, за то, что слишком красивые, за то, что многим из них мы попросту не по зубам! Вот и мстят.
Светлана о чём-то думает, начинает напевать под эти размышления популярную песню. Размышления Светланы прерывает громкая ругань.
Голос Петра Гавина. Четырнадцать дней на возврат предусмотрено законом о правах потребителя! Сорочка не тронута, что надо ещё? Что чек? И что? Товар Ваш? Вот и заберите, а мне извольте вернуть деньги. Да откуда я знаю, где этот чек, может вы мне его и не давали, а если давали, не факт, что я его брал. Заберите, говорю, своё тряпье, а мне верните деньги. Так, всё ясно. Зовите начальника! А где он? А-а-а… Ну, конечно. Всё понятно. (Максимально громко). Товарищи! Товарищи, пожалуйста, минуточку внимания! В этом магазине обманывают покупателей! Всовывают барахло, а потом не принимают товар обра… Вот, так-то лучше. И Вам не хворать.
Входит Пётр Гавин. На ходу пересчитывает деньги, кладёт их в карман, видит свободное место рядом со Светланой.
Петр Гавин. Вы позволите?
Светлана. Ради Бога.
Петр Гавин. Просто мало ли… Вдруг…
Светлана. Нет-нет. Садитесь, я всё равно уже собиралась уходить.
Светлана обувает туфли, морщится от боли, старается вернуть самообладание.
Встаёт. Больно. Садится обратно.
Петр Гавин. Что? Натёрли?
Светлана. А? Нет. Ну… Да. Так… Немножечко.
Петр Гавин. Да не мучайтесь вы. Разуйтесь пока, пусть ноги отдохнут.
Светлана. Да я уже и так…
Петр Гавин. Давайте-давайте. Аутоагрессия вам не к лицу.
Светлана. Что, простите?
Петр Гавин. Аутоагрессия. Причинение себе боли.
Светлана. А я думала, это называется мазохизм.
Петр Гавин. Так вы мазохистка?
Светлана. Нет, что вы?
Петр Гавин. Тогда снимайте туфли немедленно, я же вижу, как вы мучаетесь.
Светлана. Ой, что правда, то правда.
Светлана снимает туфли, облечено вздыхает.
Светлана. Но мне ведь всё равно нужно идти. Так что… Рано или поздно всё равно мучиться придётся.
Петр Гавин. Какие проблемы? Хотите, я сбегаю вон в тот магазинчик, куплю вам шлёпки? У вас какой размер?
Светлана. Не скажу.
Петр Гавин. Почему?
Светлана. Не скажу и всё. И, спасибо, конечно, за беспокойство, но ещё я в шлёпках не расхаживала по торговым центрам.
Петр Гавин. Ну да, куда лучше испытывать дискомфорт, но зато никто ничего дурного не подумает.
Светлана. Именно так.
Пауза.
Петр Гавин. Извините, а вы замужем?
Светлана осторожно, с недоверием оценивающе смотрит на собеседника.
Светлана. Замужем.
Петр Гавин. М…
Пауза.
Петр Гавин. А замужем, это… Прям замужем-замужем? Или… Ну как бы замужем, но…
Светлана. Замужем. Точка!
Петр Гавин. Понял. Очень жаль.
Светлана. Что так? Замуж позвать хотели?
Петр Гавин. Была мыслишка.
Светлана. Не сомневаюсь, что была мыслишка. Только мыслишка эта была, наверняка, не замуж позвать, а кое-что другое как-нибудь технично провернуть.
Петр Гавин. А что такого? Вижу, девушка сидит привлекательная. Ножки вон… У меня тут всё это… Я же не железный и не монах. Мне куда деваться? Обстоятельства вынуждают, будем говорить.
Светлана. На что вас вынуждают обстоятельства?
Петр Гавин. Как на что? На чувствоизъявление.
Светлана. М… Да. Слышала я, как вы там чувствоизъявлялись. Столько шуму наделали из-за какой-то сорочки. Выбросили бы, да и дело с концом, если передумали носить.
Петр Гавин. Думаете, мне денег жалко? Да у меня этих денег знаете сколько?
Светлана. Ну и сколько?
Петр Гавин. Ну и много!
Светлана. Ну и что же вы тогда так унижались там, если их у вас, как вы говорите, много?
Петр Гавин. А потому что дело здесь не в деньгах, а в принципе! Я за справедливость! Пусть знают! Ладно, я попался, а представьте, придёт человек, который потратит, положим, последние деньги. И потом бац – что-то не то, или не так. Возвращать – а ему фиг в нос! Каково?
Светлана. Если чек вместе с товаром принести, то никаких фиг в нос не будет. Вернут без разговоров.
Петр Гавин. С чеком вернуть товар и дурак может. Попробуй вернуть без него!
Светлана. А, я поняла, вам просто скучно жить.
Петр Гавин. Типа того.
Светлана. Ясно. Ну, слава Богу, а то я думала, что вы по сути своей такой человек говнистенький.
Петр Гавин. Не, я нормальный. Кстати, разрешите представиться. Пётр. Гавин.
Светлана. Кхм-Кхм.
Петр Гавин. Что?
Светлана. Гавин?
Петр Гавин. Ну да. А что?
Светлана. Нет, ничего.
Петр Гавин. А вас как зовут?
Светлана. Я Светлана.
Петр Гавин. Очень приятно.
Светлана (со смешком). Угу.
Петр Гавин. Скепсис, я так понимаю, с фамилией моей связан?
Светлана (со смешком). Фамилия, как фамилия. Гавин…
Светлана разрывается хохотом.
Пётр чувствует себя некомфортно.
Светлана (сквозь смех). А ещё замуж меня хотел позвать. Хотел, чтобы я стала Гавиной? Нет уж, увольте. Я лучше как-нибудь останусь Стрелковой. Стрелковой родилась, стрелковой и помру. Уж лучше так, чем Гавиной.
Петр Гавин. Секундочку! Как родилась?
Светлана. Вот как-то так, родилась. Люди иногда рождаются. Что вас, собственно, удивляет?
Петр Гавин. Стрелковой?
Светлана. Да.
Петр Гавин. И сейчас Стрелкова?
