Дэмьен Филлирэйт в очередной раз доказывал окружающим, что демонолог остается демонологом, даже в чужой стране, без любимой лаборатории под боком. С утра слуги, осторожно пряча необычные предметы в корзинах с бельем и фруктами, доставили Темному все необходимое.
Проводить ритуал в посольстве мешал личный приказ короля, а вот во дворце королевы Асаиды запрета на ритуалы был общим, а, значит, в нем можно было найти лазейку. Что Темный и сделал. Он приказал засыпать пол землей, взятой из цветочных горшков посольства – теоретически это была земля Дидериса, а уж в родной стране мало кто мог запретить Дэмьену проводить ритуалы. Не торопясь, Темный расчертил полкабинета, отправив мебель левитацией в гостиную.
Одна пентаграмма, вторая… поразмыслив и тяжело вздохнув, Темный добавил к черным и красным символам белые. В конце концов, ребенок может оказаться Светлым…
Потом он разложил по углам кристаллы, водрузил жертвенные черепа – коня, быка и зайца, зажег свечи, и как величайшую драгоценность возложил в центр магического узора платок со слезинкой леди Бланш. Каплю крови фрейлины королевы раздобыть не удалось. А вот рассмешить девушку до слез – получилось. Дальше дело техники – предложил платок с монограммой, забрал и успел шепнуть консервирующее заклинание. Надо же узнать, чей ребенок занял место в сердце прекрасной леди Ардэль?
И нет. Несмотря на яростный спор со Светлым, Темный не собирался вредить малышу. Он просто лучше многих понимал, что даже молодой и сильной вампирше будет трудно выносить ребенка от Темного или Светлого. Разница потенциалов, напряжение магии… Лучше узнать все заранее и подготовиться. Есть ведь эликсиры…
В общем, так или иначе, но Дэмьен намеревался узнать цвет магии будущего младенца. Он уже возжег курения и свечи, встал в центре, собираясь капнуть на кристалл собственной крови, когда дверь в его покои затрещала и влетела внутрь, под напором светлой силы:
– Ты с ума сошел! – ворвался в кабинет взбешенный лорд Артин, – Неужели ты посмеешь причинить Ардэль вред?
– Идиот, – мрачно констатировал Темный. – Ложись! – и пассом уронил посла Светлых на пол.
Сорванное заклинание дало такой откат, что в комнате повылетали стекла, пол встал дыбом, а стены изрешетило осколками магических кристаллов. Череп очутился на люстре, а конский едва не наделся на голову Светлому.
Когда все стихло, Филлирэйт устало повторил:
– Идиот! Я хотел узнать, какой магией будет обладать ребенок, чтобы помочь леди Бланш с вынашиванием беременности!
– А если… малыш мой? – привстав задал вопрос лорд Артин.
– Какая разница? – удивился демонолог. – Я не собираюсь терять самую прекрасную женщину в моей жизни только потому, что она впустила в нашу постель Светлого!
Люциус помолчал и… принес извинения!
– Я решил, что вы хотите убить этого ребенка.
– Вам надо бы знать, – косо посмотрел на него Филирэйт, – что сильным магам дети не даются просто. Матери нередко погибают от магического конфликта. Я не желаю терять леди Бланш, и ее ребенок в любом случае будет для меня желанным!
– Я также не намерен отказываться от леди Ардэль, – напомнил Светлый, – и ее ребенок для меня всегда будет частью любимой женщины. Даже если он ваш!
– В таком случае предлагаю оставить слуг делать уборку, и попробовать повторить ритуал в ваших покоях, – вздохнул Темный. – Чем раньше мы узнаем, какой магией будет обладать ребенок, тем больше будет шансов сохранить жизнь ему и его матери!
– Идем! – Светлый уже стряхнул с себя осколки и, сделав приглашающий жест, шагнул к покореженной двери.
В этот момент дверная панель треснула и развалилась на куски, а за ней обнаружился целый отряд вампирской гвардии в полном облачении!
– Что здесь происходит? – грозно вопросил старший, и тут с тихим шелестом осыпалась одна из стен, открывая черный зев тайного хода…
Мурлыча под нос песенку, я хлопотала на кухне. Тонко нарезала свежее мясо, отбила его так, что каждая мясная лепешка стала толщиной с волос, пожарила на сильном огне, а затем сложила стопочкой получившиеся отбивные, посыпая каждый слой ароматными специями.
– Как ваше самочувствие, миледи? – миссис Экли посмотрела на меня со смесью неодобрения и беспокойства.
– Прекратите, – поморщилась я. – Беременность не болезнь.
– Слышала, что непросто выносить малыша от сильного мага, – продолжала кудахтать экономка. – А уж от двух!.. – Но тут же осеклась и густо покраснела: – Прошу прощения, леди Бланш, за бестактность.
– Не переживайте, ребенок от одного мага, – рассмеялась я и, закинув в рот кусочек нежнейшего мяса, довольно прищурилась. – У-м-м… Это я могу есть, в отличие от копченого. Кстати, я создала новый сбор специй и трав, которые не вызывают у меня отторжения, прошу при готовке использовать только его.
Перевела тему, но сама продолжала думать о магах. Кто же из них отец ребенка?
Пока мы обсуждали с миссис Экли меню на ближайшие дни, вошел слуга и поклонился:
– Миледи, к вам гость.
– Проводи в гостиную, – вытирая руки, велела я и сняла передник. Попросила экономку: – Подайте чай и печенье.
– Вы ждали кого-то? – удивилась женщина.
– Думаю, теперь мне не стоит вас предупреждать о возможных визитерах, – тонко усмехнулась я и машинально погладила еще плоский живот. – Подайте три прибора.
– Слушаюсь, миледи, – экономка присела в реверансе.
Я же поспешила в гостиную, желая поскорее увидеть одного из послов, а еще полагая, что вот-вот появится и второй. Ведь эти двое, узнав о беременности, стали еще ревнивее. Каждый старался остаться со мной наедине, но не дать такой возможности сопернику. Меня забавляла их негласная борьба и что скрывать, льстило рвение мне угодить.
Когда я влетела в гостиную, на миг растерянно замерла на пороге, – на диванчике восседал не Люциус и не Дэмьен, – но тут же взяла себя в руки и улыбнулась чопорному вампиру:
– Лорд Вьенн? Что вас привело в мой дом?
Мужчина поднялся и коротко поклонился. Выпрямившись, сухо сообщил:
– Приказ Ее Величества.
Я постаралась скрыть недоумение за ничего не значащей улыбкой и подошла к столику. Присев напротив гостя, подождала, пока служанка поставит три прибора, а миссис Экли наполнит две чашки свежезаваренным чаем. В воздухе расплылся аромат мяты, и вампир из вежливости пригубил напиток. Отставив чашку, кивнул на пустую:
– Ожидаете гостей?
Разумеется, от капитана королевских гвардейцев не укрылось мое разочарование, но лорд Вьенн был слишком хорошо воспитан, чтобы упрекнуть меня в негостеприимстве. Я опустила ресницы, пряча взгляд, и отпила из своей чашки. Хорошо, что сразу после возвращения из дворца перебрала в кухне все травы и специи. Сейчас моя чувствительность стала такой острой, что даже малейший намек на несвежесть мог спровоцировать тошноту.
