Осень 1982 года. Вот уже одиннадцатый год я работаю в институте. Мне 38 лет, и у меня все хорошо. Интересная работа, семья, ребенок, муж-единомышленник. Я счастлива. Меня радует голубое небо, зелень леса, а иногда, непонятно почему, поет душа. Впрочем, все понятно: дома все хорошо, работаю с огромным удовольствием научным сотрудником.
Но в эту осень я впервые оказалась в составе морской научной экспедиции. У меня началась новая жизнь – невероятная, сказочная. Длилась она 10 лет в течение пяти научных экспедиций. И оказалось, что до этого момента я знала жизнь очень односторонне, целый пласт чувств, переживаний меня не коснулся. Перестройка оборвала сказку, уничтожила корабли и вернула к прежней жизни, но это потом… А пока – впереди Канары, Греция, Мальта…
Глава 1
Первое знакомство и первая морская экспедиция. Три женщины на корабле. Новый уклад жизни и новые впечатления меняют женщин. Счастье и красота окружающего мира
И вот я в море, в Балтийском море, на корабле и в первый раз. Вышли в 19 часов 30 минут. Темно, видны только огни Ленинграда. Качка вроде не ощущается, но огни других кораблей рыскают перед нами вверх-вниз. Ощущение необычное.
Первый шторм настиг нас в начале октября. Штормовое предупреждение получили к вечеру. Усилилась качка. Мы, три женщины из экспедиции, стоим в закутке на корме и смотрим, как стихия вздымает до небес огромные махины кораблей и бросает их вниз. Чтобы переорать шум ветра, стали петь песни. Стоим и ждем, когда на нас подействует качка. Не дождались и ушли в каюту. В каюте все оказалось хуже. С непривычки уснуть не удалось. В дальнейшем, когда мы перепробовали качку во многих морях и океанах и могли сравнить свои ощущения, оказалось, что в Балтийском море качка самая неприятная – килевая (с носа на корму). Лучше всего в океане.
1-й рейс. Надо ли говорить о своем внутреннем состоянии? И так ясно. На душе предчувствие сказки. Даже первый шторм не сбивает настроение. На следующий день к трем часам дня море затихло. Идем по мелководью проливом Зунд. Слева – Дания, справа – Швеция. Солнце, тепло. Приятный влажный ветерок. Над проливом завис Гамлетовский замок в Эльсиноре. Мрачный, с зелеными острыми башнями. До Швеции рукой подать. Крутой берег, а на берегу видны без бинокля великолепные замки и маленькие поселки с разноцветными домиками и белоснежными окнами. В проливе между Данией и Швецией ходят паромы. Это огромные корабли. Поэтому идем очень осторожно.
Без приключений прошли Северное море. По рассказам моряков, это страшное море, в нем часто происходят неприятности. Но в этот раз все было спокойно. В дальнейшем не один раз, работая в этих местах, мы с трудом убегали от сильнейших штормов. Я говорю мы, потому что в нашей экспедиции два корабля, исследование морской стихии мы осуществляем с двух бортов. Цвет воды стал бирюзово-зеленым с коричневыми водорослями. 14 градусов тепла в воздухе, в воде – 17. Через Ла-Манш мы выходим в Атлантический океан.
С утра через все небо протянулась огромная радуга. Настроение великолепное. Медленно покачивает. Бежим на нос корабля и смотрим вниз. Нас трое – три женщины на всю экспедицию. Внизу прямо перед нами и сбоку по ходу корабля несутся дельфины. Их штук девять больших и двое маленьких. Они играют, подпрыгивают. Мы начинаем им кричать, и, кажется, они отвечают нам. Их свист и красота зрелища приводят нас в неописуемый восторг.
Прошел месяц с начала плавания, и только сейчас мы начинаем понимать, как сильно мы изменились с момента отплытия. Исчезло тревожное состояние, которое сопровождало нас на суше постоянно. Там было все, как у всех: работа, магазины, очереди и прочие заботы. Сейчас, волею судеб, мы находимся в райских условиях. В силу ограниченности корабельного пространства работаем по графику, остальное свободное время наслаждаемся морскими красотами, чтением книг, общением. В море особенно можно оценить красоту неба, звезд, восходов и заходов солнца. Смотреть в толщу воды, ночами любоваться мерцанием множества огней в южных широтах можно бесконечно.
Но об этом позднее, а пока мы идем на Север, к берегам Ирландии. Тут уже море показало свой нрав в полной мере – 7–8 баллов постоянно. Вокруг корабля плавают касатки. Прохладно, но не холодно. Касатки ведут себя очень странно. Пока мы излучаем сигналы в килогерцовом диапазоне, они следуют за нами так плотно, как будто не могут оторваться от корабля. Прекратили работу, они сразу исчезли. Здесь есть о чем подумать биологам. Так было несколько дней подряд.
Середина октября. Штормит. Ветер достигает 23-х метров в секунду. Корабль сильно кренится. Для нашего корабля критический крен – 33 градуса. Но и 26, что сейчас, для нас достаточно. Все, что не закреплено, летает по каюте. Во время обеда в кают-кампании один из членов экспедиции пролетел на своем кресле до стены, сбив по пути весь ряд сидящих за главным столом. Наш столик – в углу, диванчик закреплен, и мы с удовольствием наблюдаем за остальными. Не всегда это смешно, бывают и неприятности. Так, во время такого шторма обварился кипятком из чайника помощник капитана. На корабле существует традиция после официального обеда пить чай небольшими компаниями в каютах. Когда штормит, это небезопасно.
Шторм затянулся, прогноз плохой. Принято решение идти на юг. Сзади остается 10-балльный шторм. Покинув «неистовые» широты, подходим к «ревущим». Это на уровне Бискайского залива. Затем проходим «лошадиные» широты. Это район, где море обычно спокойно и на паромах можно было перевозить лошадей. Подошли к Гибралтару, встали на банке Ампер и начали ловить рыбу. Под нами всего 55 м глубины, а рядом – несколько километров. Такой рыбной ловли не удалось больше видеть никогда, даже в последующих экспедициях так много рыбы не было. Ловили на «красную тряпочку». Моряки опускали в море леску с крючком и вытаскивали на палубу рыбу. Непрерывно. Вся палуба была завалена рыбой: пеламидой, скумбрией, морским окунем, саблей размером в половину руки. С этой рыбной ловли у нас завязались особые отношения с капитаном. А дело было так.
Решили устроить в экспедиции небольшой «сабантуйчик». Женщинам поручили пожарить рыбу, что, разумеется, делать в каютах не разрешается.
Наша каюта иллюминатором выходила на бак, и дверь нашего отсека изолировала нас в какой-то степени от всего корабля. Незаметно пожарить рыбу очень трудно из-за запахов, но в нашей каюте это удобней всего. Мы включили музыку и начали жарить. Настроение отличное, рыба шкворчит, мы танцуем по каюте под душещипательную мелодию (по радиосети гоняли хорошие записи). Вдруг дверь открывается и – на пороге капитан. Мы застываем на месте. Немая сцена. Он разворачивается и, не сказав ни слова, уходит. Через минуту трансляция музыки прерывается и сыплются объявления: «Старпома, пожарника и первого помощника – к капитану». У нас все оборвалось в груди. Не знаем, что делать. То ли за борт все выбросить, а с другой стороны, уже поздно – попались. Тут входит пожарник. Отбирает у нас плитку, рыбу оставляет и уходит. Причем он позволил нам ее дожарить. Нам повезло: официальных санкций не последовало, но с тех пор капитан стал с нами часто беседовать, приглашать в гости на «кофе». Особое внимание он стал оказывать моей напарнице Ольге – красавице и умнице. Из-за стеснительности я старалась избегать такого общения. И тем не менее этому капитану предстоит сыграть в дальнейшем значительную роль в моей судьбе. Да и я оказала влияние на печальный финал его капитанской карьеры, хотя, впрочем, при чем тут я, если у него оказался такой самолюбивый и одновременно легкомысленный характер. Ему 42 года, может быть, в этом все дело?