Роман Викторович Огнев…
– Ромыч! – раздалось в приёмной, а потом в дверь постучали. С ноги.
– Твою мать! Как же он не вовремя! – простонал я, практически доведённый до пика.
– Ромыч! Открывай! Чего ты там заперся? И где наш Светик семицветик? – прокричал Никита, мой друг, а по совместительству и зам.
– М-ммм, – промычала Светлана, ловко орудуя своим чудным ротиком.
– Не останавливайся! – рыкнул я и подался бёдрами.
– Ро-омы-ыч! – снова стук в дверь. – Открывай!
– Сука!
– Кто? – спросила Светлана, поднимая голову.
– Если не закончишь, – указал я рукой, на изнывающий член. – Уволю!
– Злюка, – хихикнула Светлана и, заглотив член до самого основания, зарокотала, а меня аж до печёнок прострелило.
– Да! Да! Твою ма-аааать! – зарычал я изливаясь.
– О-хо-хо! – снова Никитос. – И что я слышу! Ты там, наверное, рисованием с натуры занимаешься? А как же друга позвать?
Откинувшись на спинку кресла, с трудом выровнял дыхание, потом открыл ящик стола и, вытащив оттуда упаковку влажных салфеток, передал их Светлане.
– Как всегда неподражаема! – сказал, и провёл ладонью по попе, обтянутой в узкую юбочку.
– Для босса, только самое лучшее, – усмехнулась она и, поправив одежду, направилась на выход, а я тем временем застёгивал ширинку.
– Уже убегаешь? – наиграно печально спросил Никита, стоило только Светлане щёлкнуть замком и открыть дверь. – А как же я?
– А у вас, Никита Валерьевич, жена есть! – хмыкнула девушка. – Роман Викторович, кофе?
– Давай, – произнёс я, с удобством откидываясь в кресле.
– Сию минуту!
Упорхнув, Светлана прикрыла за собой дверь, а Никита протяжно вздохнул, и, подойдя ближе, плюхнулся в свободное кресло.
– Ну, рассказывай. Зачем припёрся? – спросил я.
– Вот скажи мне, друг сердечный, – начал этот шут. – Почему тебе даже здесь, – обвёл рукой мой кабинет, – живётся как в раю? А я вынужден терпеть Екатерину Фёдоровну, прости хоспади, и её нравоучения, вместо того, чтобы тоже завести себе такую же Светочку?
– Наверное, потому, что секретаршу тебе жена подбирала? – хохотнул я.
– Не дави на живое, – усмехнулся приятель. – Ладно, я чего хотел-то? Порадовать вот пришёл!
– Кого именно? – с подозрением спросил я.
– Себя! – воскликнул приятель. – Друг, ты попал!
– Не понял. У тебя что, воздержание, и теперь всё оттуда, – указал я рукой, – в мозги долбануло?
– Вот тебе всё сразу опошлить нужно, – не оценил мою шутку Кит.
– Тогда не надо мне тут танцы с бубнами устраивать, или с бубенчиками, – усмехнулся я. – Давай, рассказывай.
– Хорошо, – коварно улыбнулся приятель. – Ты… проиграл спор!
– Что?
– Ага! Ты проиграл, Макс выиграл! Правда, здо́рово!
– Да твою же мать! – откинулся на спинку кресла, ладонью прикрыв глаза.
Как, ну как этот олух смог сделать этот чёртов скворечник? У него же руки только под баб заточены! И что теперь делать? Даже представить страшно, что он загадает мне за проигрыш. И какой чёрт меня дёрнул поспорить на желание?
– Я не верю! – сказал я. – Пока не увижу своими собственными глазами, хрен соглашусь хоть на что-нибудь!
– А мы предвидели такой ответ, – кивнул довольный приятель. – Поэтому сегодня вечером в собираемся у Макса!
– Кит, – протянул с надеждой. – Может он не сам, а? Может он просто купил?
– Не-а, Ромыч, – отрицательно качнул тот головой. – Поверь, такое не продают ни в одном магазине.
И убив мою последнюю надежду, Никитос, с довольной улыбкой, покинул кабинет. А мне осталось только ждать и надеяться, что желание, которое я проиграл, окажется не таким коварным, какое этот чертяка может загадать.
Алина…
– Алина Эдуардовна, вы точно уверены, что хотите именно этого? – поправляя очки в тонкой оправе, задал вопрос адвокат.
– Да, уверена, – проговорила негромко.
– Вы же понимаете, что лишитесь практически всего?
– Спорное утверждение, – сказала я, глядя куда угодно, только не в глаза своему, теперь уже практически бывшему мужу. – Главное, что уважение к себе у меня останется.
– Уважение? – хохотнул Кирилл. – Странно говорить об уважении, отсуживая у меня стриптиз клуб! Или ты думаешь, что это центр соц. поддержки? Вынужден тебя расстроить, дорогая, там работают такие же шлюхи, как и ты. А, я понял! Ты просто решила к своим поближе быть! Ну, правильно! Теперь-то можно из себя не строить недотрогу! – веселился этот подонок.
– Кирилл Андреевич, если вы немедленно не прекратите этот балаган, вас удалят из зала, – стукнув молоточком, веско заявил судья.
– Хорошо-хорошо, молчу, – усмехнулся он.
– Алина Эдуардовна, скажите, почему вы всё-таки решили подать на развод? Что привело вас к этому? – задал вопрос господин судья.
– Постоянные измены и унижения, – сказала я чистую правду.
– Вы говорите, что измены постоянные, тогда почему вы не развелись раньше? Почему ждали?
– Потому что боялась.
– Вам угрожали? – уточнил судья, делая пометки в своей тетради.
– Нет, что вы. Просто… это скорее страх неизвестности. Понимаете, я привыкла к жизни со взрослым мужчиной. Кирилл практически открыл для меня новый мир, и потерять всё это я действительно боялась. Боялась, что не смогу потом вернуться к обычной жизни. Понимаю, это глупо, но я была совсем юной, поэтому и терпела всё.
– Скажите, когда вы впервые поняли, что ваш супруг вам изменяет, что вы сделали? И что сделал он? – задал следующий вопрос господин судья.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Видите ли, в чём дело, мне необходимо понять, что произошло тогда и почему это стало повторяться. Возможно, узнав об измене, вы просто закрыли глаза, думая, что этого больше не повторится, возможно, ваш муж подарил вам дорогой подарок. Так что случилось, когда вы обо всём узнали?
– Понимаете, мы поженились, едва я только закончила школу. Первый год я была счастлива. Кирилл всегда дарил мне дорогие подарки, говорил много красивых слов. Тогда у нас всё было хорошо, но спустя некоторое время он стал задерживаться на работе. А когда Кирилл впервые вернулся среди ночи, насквозь пропахнув женскими духами, это и стало для меня тревожным звоночком. Я, конечно, устроила скандал. Кирилл просил прощения, уверял, что такого больше не повторится. Но это повторилось. Вот только прощения он уже не просил. Он просто сказал, что за всё то, что он мне даёт, я должна учиться закрывать глаза на некоторые его грехи. Я тогда вспылила, хотела собрать вещи и уйти, но Кирилл посмеялся надо мной и сказал, что если уйду, то он оставит меня без средств к существованию. Что всё то, что у меня есть, принадлежит ему. Да, в этом он был прав. Именно поэтому я и осталась. Именно поэтому стала терпеть его похождения.
– Вы сказали, что ваш муж вас унижал. Как?
– Он мог на моих глазах обнимать других женщин, – сказала я. – Когда я в первый раз закатила скандал по этому поводу, Кирилл сказал, что если не успокоюсь, то отдаст меня своим друзьям. И вообще, что у них принято меняться женщинами, так что я ещё должна радоваться, что он оказался собственником.
