«Спокойной ночи»
– пишу уже в оффлайн.
Вот
уже год я переписываюсь с парнем из
соседнего города. Расстояние у нас не
такое большое, всего пару часов езды,
но о встрече мы пока не говорили. Даже
представить себе сложно, но у нас
оказалось много общих интересов. Вроде
бы казалось, ну, общаешься ты с человеком
по сети, что такого? Хороший знакомый,
«друг». Да, друг именно в кавычках,
потому, кажется, я в него влюбилась.
Наше
общение началось с банальных «привет»,
«какую музыку слушаешь», а потом как-то
само собой темы перешли в более серьезные
– обсуждения фильмов, книг, а потом…
сама не заметила, как наше общение
переросло в личное. Как я и думала, Денис
– так зовут моего знакомого – весьма
популярен среди своих знакомых, просто
душа компании! И отношения у него были,
в отличии от меня. Мне же похвастаться
было нечем. Даже за ручку ни с кем не
держалась, ну так, в детском саду, если
только.
Выключаю
ноутбук, быстро переодеваюсь в пижамку
и ныряю в мягкую кроватку под одеяло.
Как назло, в памяти тут же возникает
Денис. Хоть мы с ним лично и не виделись,
но обменивались фотками, и даже общались
пару раз по видеосвязи. Коренастый
брюнет, с небрежно растрепанными
волосами, уверенной и чуть наглой
улыбкой. От его глаз я вообще без ума!
Они у него темно-зеленые с небольшим
серебряным оттенком. Помню первый раз,
когда увидела его фотку еще час сидела
рассматривала, не отвечая на сообщения.
Потом пришлось придумывать отмазки
куда запропастилась. Не выдавать же
себя, в самом деле.
А
теперь спать! Спать и еще раз спать.
Завтра последний день школьной жизни
и свобода! Может даже получится вырвать
пару тройку деньков и съездить на
«экскурсию» в соседний город. Экскурсия,
конечно же, только официальная причина
для отца – не более.
*
* *
– Алёнка!
– ко мне подлетает моя подруга Лиза или
как мы ее иногда называем Лизовета.
– Аккуратней,
свалишь же, – смеюсь, так как она
практически висит на мне.
– Где
твоя радость?! Мы же теперь свободные,
взрослые и самостоятельные перцы!
– Так
уж самостоятельные? – спрашиваю с
сомнением. Вот уж с чем не согласна с
ней. Отец, не то чтобы совсем ограничивает
мою свободу, но лишний шаг я сделать,
увы, до совершеннолетия не смогу. Именно
так мы с ним договорились, когда я
взбунтовалась и напрочь отказалась
поступать в частную школу – статус,
престиж и всё такое. Тогда он пошел мне
навстречу и согласился отпустить меня
в обычную школу, я же в свою очередь
должна буду выполнить любое его
требование. Осталось всего две недели,
и я буду свободна от своего обещания,
потому что именно через две недели мой
восемнадцатый день рождения!
– Ой,
Алён, вот через неделю отгуляем на
выпускном, потом твою днюху отметим и
всё… Твой папаня отстанет от тебя, –
шутливо погрозила мне пальчиком и
подмигнула. Лизка всегда умела меня
подбадривать. Этого у нее не отнять.
– Алён,
– слышу за спиной знакомый голос, –
отец просил за тобой зайти.
– Ну
прям не разлей вода. Тили, тили тесто
жених и невеста, – дразнится Лизка.
А
всё потому, что мы с Тимофеем дружим с
самого детства. Наши отцы «бизнес»
партнёры. Оба владеют крупными банками
и лелеют надежду объединить усилия и
стать шишками-крутышками среди таких
же акул. Мы их страсть никогда не
разделяли. Даже в шутку подыгрывали им,
смешно вспоминать! Тим сделал мне
предложение, встав, как рыцарь, на одно
колено, а я, исполнив книксен, как истинная
леди, согласилась. Было нам тогда лет
по шесть, не больше. Помню как мы тогда
восторгались, что наши отцы радуются
такой постановке, а после того момента
с Тимофеем и правда сдружились.
– Зачем?
Мы с Лизкой собирались по магазинам
пройтись.
– Не
знаю, сказал какое-то неотложное дело.
Мой тоже там.
А
вот это уже неспроста. Чуйка у меня
тревожная какая-то.
– Идите
уже, – отмахивается подруга. – Потом
созвонимся.
Киваю
ей на прощание, а сама не перестаю
перебирать варианты – что за срочность
такая и зачем встречаться всем вместе?
Ответ,
который звучит на вопрос, меня выбивает
из колеи и заставляет застыть от… шока?
– А
вот и наши молодожены, – раздается голос
отца, как только мы с Тимом заходим во
внутренний дворик частного дома. – Мы
как раз с Петром обсуждаем вашу будущую
свадьбу.
Они
это сейчас серьезно? Или это такой
розыгрыш? Что вообще происходит?
Тимофей
еще стоит, как истукан, молча. Наши отцы
что-то бурно обсуждают, хлопают друг
друга по плечу, радуясь будущему
воссоединению. Да как бы не так. Я не
согласна. Я... Я не хочу.
– Пойдем,
– говорит отец Петру Васильевичу, – у
меня в кабинете есть прекрасный экземпляр,
если ты понимаешь о чем я. Нужно отметить
это дело.
И
они, улыбаясь, как два идиота, уходят.
Да ваши улыбки фальшивы как и весь ваш
грёбаный банковский мир. Вы же выгоду
ищете в каждом своем шаге.
– Ты
почему промолчал? – злюсь на друга.
– А
ты?
– Ты
думаешь я могу возразить своему отцу?!
– рыкаю на него.
– А
я думаешь могу? – отвечает ровным тоном.
– Ты
же знаешь, мою ситуацию. Знаешь какую я
клятву дала, только чтобы он позволил
учиться в простой школе. Не в этой вашей
элитной академии!
– Лицее.
– Да
плевать я хотела на него! Почему ты
промолчал? Почему ничего не возразил?
– мой голос становится тише. Под конец
я уже практически хнычу, но не позволяю
себе заплакать – это была бы слишком
большая роскошь. Я так унижаться перед
ними не буду. Не дождетесь. Я придумаю,
как сорвать эту свадьбу.
– Я
сделал предложение – ты согласилась.
Тут не о чем говорить.
– Мы
были детьми! Да как можно вообще воспринять
эти обещания за истину?! Они... Они верно
шутят! Да, шутят. Шутят же?
– Ты
ведешь себя, как неразумный ребенок.
Смирись, – говорит он будничным тоном,
словно и женить нас не собираются. А
потом еще и уходит. Совсем обнаглел.
– Да
ты же не любишь меня! – делаю последнюю
попытку.
– Люблю,
– он останавливается и смотрит на меня
в пол оборота.
– Ты
ко мне всегда, как к сестре относился,
– выдыхаю ошарашено.
– Верно.
У меня к тебе лишь братские чувства.
Он
издевается. Он издевается надо мной!
Стоит и глумится. Даже и не пытается
скрыть смех.
– Идиот!
– Истеричка.
– Я
рада, что наши чувства взаимны, – улыбаюсь
самой приветливой улыбкой из всех
возможных.
– Наши
дети прекрасно ладят.
– Стоит
их, пожалуй, еще наедине оставить, –
подмигивает отец Петру Васильевичу.
О
нет, они расценили мою фразу как признание
в любви.
«Спасай»
– кидаю умоляющий взгляд «жениху».
А
он в ответ лишь плечами пожимает, мол:
«Сама виновата».
Ух
и устрою я тебе райскую жизнь.
– Как
насчет устроить детям запоминающийся
медовый месяц?
– А
что, неплохая идея. Надо будет свозить
их на горячие источники. Пускай попарятся
вместе, поживут, как настоящая семья, а
то порознь – это одно, а вместе иное, –
мечтательно тянет Петр Васильевич.
