1. Пролог
– Девочка моя, поешь. Пожалуйста. Тебе необходимы силы, – заботливо произносит Клара, держа в руках тарелку с куриным супчиком. – Слышишь, Марина, тебе жизненно необходимо питаться, – настаивала женщина.
Сердце Клары разрывалось на части. Она испытывала ужасающее бессилие.
Бессилие есть единственный недостаток, который невозможно исправить.
— Я тоже не знал, кем и когда я была, – твёрдо заявила подруга Марины. – Не знала, что будет дальше. Но продолжала бороться. Искала смысл жизни. И, наконец, я поняла: чтобы познать себя, не нужно прыгать выше головы и становиться идеальным. Нужно знать, что в твоих силах, а что нет. И к сожалению, Марина, и ты должна принять страшную правду жизни. Твои дети умерли, – боль душила женщину, но такова горькая, беспощадная правда жизни.
– Звучит, как слова неудачника. Признание своего бессилия разве не подобно поражению? – Равнодушно прошептала Марина.
— Нет. Это подобно прощению себя за то, что не смог сделать ранее. Невозможно всё сделать самому, поэтому у тебя есть товарищи, которые помогут тебе, и это значит, что ты ничего не упустишь и сделаешь всё, как ты планировала. Если ты хочешь знать, кто ты, ты должен осмыслить и принять настоящего себя. Принять ужасный факт, – твердила женщина.
Окончательно потеряв терпение и надежду, Клара бережно поставила тарелку на стол, максимально стараясь не разлить жидкость и тихо присела на кровать, возле ног неподвижно лежащей Марины. С момента смерти малышей девушка потеряла смысл жизни.
– Марина, время лучший лекарь, оно не сможет исцелить раны от утраты детей, но оно способно затянуть их, – печально промолвила женщина, мягко касаясь ног подруги. – Я не смогу подобрать правильные слова, чтобы утешить тебя. Но ты должна знать, что я рядом с тобой.
Девушка удручённо поморщилась, сдерживая яростные слёзы.
– Оставив неизгладимые шрамы на сердце, которые постоянно будут болеть, – оставаясь неподвижной, не сводя безжизненных глаз с одной точки, пересохшими губами простонала Марина. – Я не понимаю, как мне жить дальше. А главное, зачем?
Клара непроизвольно отвела глаза в сторону, осознав, что не в силах смотреть на подругу, которая заживо хоронит себя, каждодневно мучая и терзая своё сердце всепоглощающей болью. На неё нахлынуло желание, рассказать Марине, что благодаря Артуру, появилась надежда, что дети живы. Но страх не позволял раскрыть рта. Нельзя дарить ложную надежду.
– Только усугублю ситуацию, Марина не выдержит, если информация не подтвердится, это окончательно сломает её, – с грустью подумала Клара. – С другой стороны, Арман вполне способен похитить детей и увезти их в свою страну. Да, глупо отрицать, но мой бывший деверь обладает почти безграничной властью и огромными деньгами, – робко, но целенаправленно сомнение закрадывается в душу Клары.
– Клара, когда мы сбежали, я, будучи беременной, искренне жалела тебя, просто не могла себе вообразить, как можно разлучиться с детьми, – слова Марины звучали тихо, но очень убедительно, она, как будто бы исповедовалась. – Ты не стала терпеть тиранию Аравина, сразу после измены мужа приняла окончательное и бесповоротное решение развестись, невзирая ни на что, даже на угрозы со стороны мужа, что он лишит тебя возможности видеть детей, – обжигающая, душераздирающая боль засияла в девичьих глазах, казалось, что боль навсегда поселилась в её очах. – Но у тебя всегда была и будет надежда, что однажды ты встретишься с детьми. У меня же нет никакой надежды.
Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.
Отнимите у человека надежду и сновидения, и он будет несчастнейшим существом на свете.
– Да, только этот урод, быстро подписал все документы о разводе, как только я покинула страну, – зло процедила Клара, искренне призирая бывшего супруга. – В отличие от Армана, который с тобой до сих пор не развёлся, хотя королева Камалия очень настаивает, – Клара так разошлась, что не заметила, что наболтала лишнего.
Марина вздрогнула, как будто бы от удара тока, она приняла полусидящее положение и пристально взглянула в испуганное лицо Клары.
– Клара, мы почти год безвылазно живём в этой стране, каким образом ты получила всю эту информацию? – встревоженно прошептала Марина. – Мы же прекратили контактировать со всеми знакомыми нам людьми, лишь бы нас не вычислили. Да, я даже родителям не звоню из соображений безопасности.
– Марина, я попросила Артура навести некоторые справки, – с виноватым видом начала оправдываться Клара. – Понимаешь, когда здешние врачи опровергли информацию той женщины, ну этого врача, – Клара начинает вспоминать имя, сосредоточенно глядя в глаза Марины.
– Неважно, – прошептала Марина. – Главное, что эта женщина вступила в сговор с Кетрин, бывшей любовницей Армана и они вознамерились погубить моих детей. Такой изощрённый план организовали, убедили меня, что моё здоровье не позволит выносить малышей и поэтому я должна сделать аборт. Из глаз Марины побежали крупные слезинки, дрожащими губами, она проговорила, – а самое страшное, что их план удался, мои дети погибли. Никогда не забуду, как доктор холодно произнёс: «ваши дети умерли при рождении».
– Марина, – простонала Клара и крепко сжала трясущиеся ручки девушки, – а что, если дети живы.
От услышанного Марина начала учащённо моргать, недоверчиво спрашивая, – это как, живы? Клара, нельзя шутить в таких вопросах.
– Родная, информация недостоверная, но Артур собрал некоторые сведения, которые позволяют предположить, что Арман забрал детей, – как можно спокойнее проговорила Клара.
– Это может быть правдой, мой муж способен на такое изощрённое наказание для меня, – с ненавистью прошипела Марина и намертво впилась ногтями в нежную руку Клары. Девушка хваталась за любую соломинку. Сейчас она была наиболее уязвимой. Марина была готова поверить и в бога, и в дьявола, лишь бы дети оказались живыми и здоровыми. – Этот человек сначала обманом заманил меня в свою страну, затем с помощью шантажа вынудил выйти за него замуж, потребовав, чтобы я родила ему детей, – больше из глаз Марины не лились слёзы отчаяния, в них горел праведный гнев, молнии сверкали в голубых очах. – Я чувствую, что они живы. Не могу объяснить, просто чувствую.
