Карина Волк - Лютая Любовь

1. Глава 1. Мария

Ро­ман Сер­гее­вич с яро­ст­ной зло­стью ос­мот­рел ме­ня и слов­но по взма­ху вол­шеб­ной па­лоч­ки, взле­тел со сво­его ра­бо­че­го крес­ла и в мгно­ве­ние ока ока­зал­ся воз­ле ме­ня.

Сме­ло смот­ре­ла в ли­цо сво­его ру­ко­во­ди­те­ля, хо­тя в дан­ный мо­мент мне хо­те­лось про­ва­лить­ся сквозь зем­лю.

Бы­ла уже дос­та­точ­но взрос­лой де­воч­кой и пре­крас­но осоз­на­ва­ла, что вме­ши­ва­юсь в опас­ную за­ва­руш­ку, но от­сту­пать не со­би­ра­юсь…Ве­ри­ла, что у ме­ня хва­тит сил, спра­вить­ся с кро­во­жад­ным чу­до­ви­щем. А ес­ли да­же не смо­гу, то….

Ду­ша вздрог­ну­ла, в серд­це бы­ла ог­ром­ная за­но­за, ко­то­рая с ка­ж­дым про­жи­тым днём всё силь­нее и силь­нее вос­па­ля­лась.

– Нет. Не смей вме­ши­вать­ся в кри­ми­наль­ные раз­бор­ки. Лю­тов не тот че­ло­век, с ко­то­рым мож­но шут­ки шу­тить. Этот че­ло­век убь­ёт и да­же гла­зом не морг­нёт.

Оза­да­чен­но вы­тя­ну­ла ли­цо. Храб­ро взмах­ну­ла под­бо­род­ком. Не дрог­ну…Не ис­пу­га­юсь…Пой­ду вперёд, да­же ес­ли в кон­це ме­ня ждёт по­ги­бель, но пре­ж­де чем прыг­нуть в ад­скую про­пасть, вце­п­люсь не­ис­то­во ног­тя­ми в Лю­то­ва. По­гиб­ну я. По­гиб­нет и он.

– Бе­зум­ная дев­чон­ка. Что у те­бя в го­ло­ве про­ис­хо­дит? Ма­рия, у те­бя окон­ча­тель­но все ин­стинк­ты ат­ро­фи­ро­ва­лись?

Сна­ча­ла сму­ти­лась, а за­тем злоб­но фырк­ну­ла.

Я толь­ко что при­нес­ла са­мую на­стоя­щую сен­са­цию, а ре­дак­тор вме­сто то­го, что­бы вы­ра­зить бла­го­дар­ность, во­пит на ме­ня и ис­те­рит, слов­но ба­ба ба­зар­ная. Не уз­наю Плот­ни­ко­ва. Рань­ше он ни­ко­гда и ни­че­го не бо­ял­ся. Лю­тов – опас­ный враг, но он да­ле­ко не пер­вый и очень на­де­юсь, что не по­след­ний, че­ло­век, ко­то­рый он уг­ро­жал. Плот­ни­ков – че­ло­век из де­вя­но­стых. Их ре­дак­цию и взры­ва­ли, и рас­стре­ли­ва­ли.

Уг­нетённо опус­ти­ла гла­за и при­скорб­но улыб­ну­лась. Моя ма­ма ста­ла пер­вой жерт­вой жес­то­ких, кри­ми­наль­ных раз­бо­рок.

Ре­ши­тель­но сжа­ла паль­цы и вновь гор­до взмах­ну­ла го­ло­вой.

Я бу­ду жить по прин­ци­пу, та­ко­му же, ко­то­ро­му при­дер­жи­ва­лась моя по­гиб­шая мать: «Ес­ли у вас на­чи­на­ет­ся дрожь не­го­до­ва­ния при ка­ж­дой не­спра­вед­ли­во­сти, то вы мой то­ва­рищ».

– Ма­ша, – слег­ка ус­по­ко­ив­шись и, на­брав воз­ду­ха, бо­лее мяг­ко, но при этом, со­хра­няя стро­гий тон, об­ра­тил­ся ко мне муж­чи­на. – Ты не пред­став­ля­ешь, кто та­кой Лю­тов. Это чрез­вы­чай­но опас­ный че­ло­век. Для не­го че­ло­ве­че­ская жизнь ни­че­го не сто­ит. Ес­ли он уз­на­ет, что у те­бя есть агент сре­ди его под­чинённых, то мо­мен­таль­но унич­то­жит и те­бя, и то­го пар­ня. По­ни­ма­ешь?

По­вто­рял и по­вто­рял Плот­ни­ков, раз за ра­зом пы­та­ясь пе­ре­убе­дить ме­ня, вы­ну­дить свер­нуть с пра­виль­но­го пу­ти.

Сме­ло под­ня­ла го­ло­ву.

– Нет. Чёрт по­бе­ри! Уз­наю этот храб­рый, не­по­ко­ле­би­мый взгляд, – с со­жа­ле­ни­ем про­сто­нал муж­чи­на. – Ма­ша, твоя мать по­гиб­ла от рук бан­ди­тов по­сле то­го, как она про­ве­ла рас­сле­до­ва­ние и опуб­ли­ко­ва­ла ста­тью. Я не мо­гу до­пус­тить, что­бы и ты за­кон­чи­ла жизнь, как она. А ес­ли ты, – он на­ро­чи­то взмах­нул ру­кой, – про­дол­жишь в том же, ду­хе-то и те­бя най­дут с пу­лей в го­ло­ве. Я это­го до­пус­тить не мо­гу.

Мыс­ли о ма­те­ри ни­ко­гда не по­ки­да­ли ме­ня. По ви­не кри­ми­наль­ных ли­де­ров я в пять лет ли­ши­лась са­мо­го род­но­го че­ло­ве­ка. Она по­стра­да­ла толь­ко из-за то­го, что бы­ла че­ст­ным, про­фес­сио­наль­ным жур­на­ли­стом, ко­то­рая ра­зо­бла­ча­ла пре­ступ­ни­ков. Ко­гда кру­тые, кор­рум­пи­ро­ван­ные мен­ты с боль­ши­ми пуш­ка­ми бы­ли аб­со­лют­но бес­силь­ны, имен­но она от­важ­но за­щи­ща­ла мир­ных лю­дей, об­ли­чая на­стоя­щее, кро­во­жад­ное зло.

Ста­ну дос­той­ной до­че­рью сво­ей ма­те­ри. Она не ис­пу­га­лась. Зна­ла, что рис­ку­ет жиз­нью, но по­шла на вер­ную смерть, ра­ди спра­вед­ли­во­сти.

– За­пре­щаю. Ма­ша, я те­бе за­пре­щаю встре­чать­ся с этим че­ло­ве­ком. Пусть идёт в по­ли­цию и пи­шет за­яв­ле­ние на Лю­то­ва. Ты к это­му ни­ко­го от­но­ше­ния иметь не бу­дешь.

Нерв­но ус­мех­ну­лась и иро­нич­но при­под­ня­ла бровь.

Ин­те­рес­но, как он се­бе это пред­став­ля­ет…

У Лю­то­ва вез­де есть «уши» и «гла­за». Ста­ни­слав Борт­ни­ков об­ра­тил­ся ко мне пол­но­стью до­ве­рия, пре­крас­но осоз­на­вая, что без по­мо­щи не­за­ви­си­мых жур­на­ли­стов сва­лить Лю­то­ва не­воз­мож­но.

– Я вас ус­лы­ша­ла. По­это­му мо­же­те боль­ше не кри­чать.

Ро­ман Сер­гее­вич уди­вил­ся. Он точ­но не ожи­дал та­кой по­кор­но­сти. И пра­виль­но со­мне­вал­ся. Не хо­чет по­мо­гать, пусть не по­мо­га­ет. Это его пра­во и вы­бор. Бес­спор­но, ис­пы­ты­ва­ла страх, но зна­ла, на что иду. Я вы­сту­паю за спра­вед­ли­вость. Тор­го­вец нар­ко­ти­ка­ми, ко­то­рый ис­треб­ля­ет ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во лю­дей, дол­жен быть при­влечён к от­вет­ст­вен­но­сти. Та­кую шу­ми­ху под­ни­му, что ни один да­же са­мый вы­со­кий чи­нов­ник не смо­жет за­крыть гла­за. Лю­то­ва при­вле­кут к от­вет­ст­вен­но­сти.

– Ус­лы­ша­ла? – С со­мне­ни­ем про­го­во­рил Плот­ни­ков. – И мне боль­ше не сле­ду­ет кри­чать? Убе­ж­дать?

– Ус­лы­ша­ла. И вам не сто­ит бо­лее кри­чать и убе­ж­дать, – спо­кой­но по­вто­ри­ла.

Муж­чи­на за­дум­чи­во про­бе­жал­ся хо­лод­ным, про­ни­зы­ваю­щим до са­мых кос­тей взо­ром.

– Ма­ша, по­жа­луй­ста. Очень те­бя про­шу не встре­чай­ся со сво­им ис­точ­ни­ком. Это очень опас­но, – он нерв­но за­ды­шал и от­ча­ян­но при­жал ла­донь к гру­ди. – По­жа­лей ста­ри­ка. Я обе­щал тво­ей ма­те­ри, что бу­ду те­бя за­щи­щать и обе­ре­гать.

Неж­но улыб­ну­лась и, при­бли­зив­шись к встре­во­жен­но­му муж­чи­не, при­сталь­но за­гля­ну­ла в его гла­за, ко­то­рые бы­ли на­пол­не­ны тё­п­лом, лю­бо­вью и не­ве­ро­ят­ной тре­во­гой. Он бо­ял­ся. Дей­ст­ви­тель­но, бо­ял­ся, но толь­ко во­все не за се­бя, а за ме­ня.

– Обе­щай.

– Обе­щаю, – об­ма­ну­ла Ро­ма­на Сер­гее­ви­ча.

Не при­вык­ла лгать, и при­тво­рят­ся, но дру­го­го вы­хо­да у ме­ня не бы­ло. Слиш­ком мно­го стоя­ло на ко­ну.

Плот­ни­ков уд­ручённо вздох­нул.

– Ко­гда по­те­ря­на ис­тин­ная доб­ро­де­тель, яв­ля­ет­ся доб­ро­ду­шие; ко­гда по­те­ря­но доб­ро­ду­шие, яв­ля­ет­ся спра­вед­ли­вость; ко­гда же по­те­ря­на спра­вед­ли­вость, яв­ля­ет­ся при­ли­чие. Пра­ви­ла при­ли­чия - это толь­ко по­до­бие прав­ды и на­ча­ло вся­ко­го бес­по­ряд­ка.

Муж­чи­на ли­хо­ра­доч­но ос­мот­рел за­хламлённый стол.

– Чёрт но­гу сло­мит. Ку­да же я дел эти бу­маж­ки? – Плот­ни­ков ак­тив­но стал пе­ре­би­рать пап­ки, от­ча­ян­но что-то пы­та­ясь най­ти.

– Я мо­гу ид­ти.

Ро­ман Сер­гее­вич под­нял го­ло­ву и ак­тив­но за­ма­хал го­ло­вой, да­вая по­нять, что раз­го­вор не окон­чен.