Елена Стриж - Любовь в процентах

Удар пощечины был такой сильный, что мою руку обожгло. Гнев взорвался во мне. Как при цепной реакции я стала неуправляемая, кричала на него, топала ногами. Хотелось еще раз заехать ему по самодовольной морде, ощутить его проигрыш. Я выше его, он не смеет обращаться со мной как с девчонкой, не позволю. Нет!

Я повернулась и быстро пошла от него. Спиной чувствовала его взгляд, недоумение, желание догнать меня, но он почему-то испугался. «Так тебе и надо», – думала я. Да, мечтала об этом поцелуе, даже грезила по вечерам, когда гас свет. Олег очень нравится, он уже повзрослел, глаза не глупого бычка, в них есть что-то глубокое. Но вот что? Даже не знаю, что и сказать, теряюсь.

Всю весну об этом только и думала, как встречу его, обниму, прижмусь и поцелую. Да, поцелую, мне этого хотелось, очень, это было, наверное, мое наваждение, поцелуй. Сколько раз я ощущала его во сне, сидя за партой, в автобусе, мечтала об этом, но не так. Он просто взял меня, сгреб своими лапищами, как будто я его девчонка, и прижался к моим губам. Я не смогла ничего сказать, просто не ожидала, а ведь что-то подобное представляла. Его действия никак не смогли уложиться в рамки моего приличия.

Я шла по деревне и плакала, мне этого не хотелось, уже жалела, что ударила его. Не могла понять, почему Олег так поступил, ведь я не давала ему повода. Почему? Ответа не было.

Я каждый год приезжаю в деревню, выросла здесь и училась до пятого класса, но отец уехал в город, и через полгода мы перебрались к нему. Я скучала по лесам, по кудахчущим курам, по воздуху, по друзьям, по своему дому. Олега я, наверное, полюбила еще в детстве. Это произошло как бы само собой, просто шла и вдруг почувствовала, что влюбилась в него, ни в Вовку, ни в Сережку, ни в кого бы то ни было другого, а именно в Олега. Удивительно, почему? В своих тайных дневниках я писала о своем будущем парне, какой он будет. Получилось, что и половины нет, что было у Олега, не те волосы, не тот нос, глаза другого цвета, в общем, все не то. Но я влюбилась в него по самые уши и никому про это не говорила, это была моя тайна. В школе как дружили, так и продолжали дружить. Я тихо ревновала его к другим девчонкам, иногда дралась с ними по пустякам, никто этого не понимал, считали меня сумасшедшей, но причина была в нем.

Этот год тянулся для меня так долго, в следующем году я уезжаю вообще в другой город, поступаю в институт, и тогда все. Это лето так ждала, настроила себя, что буду с ним гулять, целоваться до потери сознания, обнимать его и мечтать. Но получилось все по-другому. Он не пришел, не встретил меня, не появился, ни на следующий день, ни через день. Только на третий, и сразу схватив меня, полез слюнявить своими губами. «Сволочь!» Это слово я твердила, пока шла до дома.

К вечеру полегчало, но не хотелось никого видеть. Приходил Серега, потом Вовка. Я сказала маме, чтобы не пускала их, не хочу. Две недели я буду в деревне, лучше уехать, зачем здесь сидеть. Слезы высохли, шмыгнув носом и согнувшись калачиком, я сладко заснула. А уже к утру решила, что мир не стоит на месте, что я своего добьюсь.

Видела сны, в них я летала, мое тело было открытым, чистым, обнаженным, сердце щемило. Я развела руки в стороны и воспарила над облаками. Туда, где солнце. Его лучи ласково коснулись моего лица и я заулыбалась.

Не теряйте лучшие моменты в вашей жизни только потому… …что вы не уверены.

– Привет. – Она хлопнула калиткой и вошла во двор. Он медленно повернулся и нехотя посмотрел в ее сторону. – Ты что такой кислый?

– Нормальный.

– А что тогда? – Она подбежала к нему вплотную и заглянула в глаза.

– Дед. – Сухо ответил юноша.

– Что дед?

– Трезвый.

– И что из того? – Удивилась девушка.

– Ворчит.

– А тебе какое до этого дело?

– Приказал навоз вытащить. – Ответил он и тяжело вздохнул.

– Ну и что из того? – Не унималась она и вертелась вокруг него.

– Что значит что? Это же работа до конца дня. За всю зиму не перетаскать. В прошлом году таскали с ним, дед после со спиной неделю маялся, а у меня ладони горели.

Она посмотрела ему в глаза, а после на ладони, что он держал перед собой. Ладони как ладони.

– Не поняла? – И пожала плечами.

– Я тогда пальцы не мог разогнуть. Как держали вилы, так и оставались скрюченными. – И, посмотрев в сторону хлева, добавил. – Лучше бы он пил.

– Да брось из-за этого так расстраиваться. Если не сегодня, то завтра сделаешь. Куда он денется, твой навоз?

– Да впрочем, некуда, это я так, просто планы сбил, а так я его люблю, правда ворчит не переставая.

И как будто дожидаясь этой фразы, из дома вышел дед. Для деда он был еще молодой, но скрюченный по дуге. Лицо сияло, невольно я улыбнулась ему в ответ:

– Доброе утро, дед Шура! – Доковыляв до нас, он уперся рукой в изгородь, посмотрел на меня, потом на Вовку и, как бы прочищая горло, рыкнул:

– Опять бездельничаем?

Я подождала, выждав паузу, весело сказала:

– Нет, что вы, дед Шур, я как раз пришла спасать Вовку от гибели и от скуки, он обещал показать лисью косу.

– А…– Многозначительно произнес он, – этаж вон где, – и мотнул своим небритым лицом куда-то в сторону элеватора, будто я знала, где это вообще.

– Ну дак мы пойдем? – Мне не хотелось откладывать наш маленький поход. К тому же, сегодня была отличная погода, а свой навоз Вовка может вытаскать, к примеру, завтра. Кстати, завтра я собиралась ехать с Ольгой, это моя подружка, в райцентр. Обычно один раз в неделю мы ездили с ней закупать сладости, а после целую неделю уплетали их. Вот завтра и настал тот день, когда наши запасы подошли к концу. – Ну, дед Шура, вы отпускаете Вовчика?

По его глазам было видно, что ему этого так не хочется. Он покряхтел, потом повернулся и пошел в огород. Ответа я так и не дождалась.