Ноябрь 1920 года в Дагестане выдался на редкость морозным.
В горах выпал снег, и горбатые вершины гор, укутанные в ослепительно белые покрывала казались застывшими причудливыми облаками.
И в низине тоже было холодно.
Кривые, мощенные щербатыми булыжниками улицы Темир- хан – Шуры во многих местах были покрыты тонкой ледяной коркой.
Кое-где образовались грязные мелкие лужицы, которые к вечеру, однако вновь становились узорчатыми стеклянными панцирями.
Ветер гнал по городу мелкую колючую поземку.
Люди скользили, чертыхались, но не обращали на это особенного внимания.
Народ торопливо стекался к площади перед музыкально – драматическим театром. Люди громко обсуждали событие, которое должно было коренным образом, по их мнению, изменить жизнь в лучшую сторону.
В Темир- хан – Шуру приехал нарком по делам национальностей товарищ Сталин. И вот сегодня 14 ноября он должен был на чрезвычайном съезде народов Кавказа сообщить о том, что Дагестан отныне становится автономной советской республикой.
А также обсудить с местным руководством первоочередные насущные вопросы.
Вот один из горожан широко жестикулируя руками, на кумыкском языке обращается к рядом идущему:
– Слушай, говорят, все теперь будет хорошо. Новая власть все даст. И заводы будут наши и хлебом помогут. Что скажешь?
Собеседник в порыжелой барашковой шапке и в длинном старом пальто пожимает плечами:
– Не знаю. А кто такой Сталин?
– А вот узнаем. Послушаем, что будет говорить…
Так как было холодно, решено было собрание провести в самом помещении театра. И как только двери широко распахнулись, люди дружно хлынули внутрь.
Кого только здесь не было: крестьяне в старых овчинных тулупах и высоких папахах, рабочие кто в потертых куртках, кто в теплых плащах, партизаны, увешанные револьверами и гранатами, а также красноармейцы с винтовками в шинелях с оранжевыми «разговорами».
На сцене был установлен стол, покрытый зеленым сукном, а на столе два графина с водой. За столом поместились видные дагестанские деятели: Коркмасов, Тахо – Годи, Габиев, Ахундов, Гамид Далгат и вчерашний красноармеец – писарь по фамилии Жихарев.
Вел съезд председатель Дагревкома Джалалутдин Коркмасов.
Сталин в длиннополой почти до пят расстегнутой шинели и в буденовке с островерхим шишаком стоял около стола и терпеливо ожидал пока, в зале воцариться тишина. Мест не всем хватило.
Люди расположились кто на подоконниках, кто на пожарной лестнице, а кто прямо на полу. Многие толпились у входа.
В это время из – за стола поднялся Коркмасов, и призывая людей к тишине, зазвонил в колокольчик. Он объявил, что чрезвычайный съезд народов Кавказа объявляется открытым. Взглянув быстро в сторону Сталина, громко сказал:
– Слово предоставляется наркому по делам национальностей товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу.
В ответ послышались аплодисменты.
Сталин шагнул близко к авансцене, обвел зал внимательным взором и поднял руку.
И вот его уверенный, твердый голос с большим грузинским акцентом поплыл над залом, обволакивая каждого присутствующего то самой частицей теплой надежды, которую он – простой горец жаждал услышать.
Голос звенел в наступившей тишине, словно жесткая стальная струна.
«Товарищи! В настоящее время, правительство России благодаря победе над врагами получив, возможность заняться вопросами внутреннего развития нашло необходимым объявить вам, что Дагестан должен быть автономным, и что он будет пользоваться внутренним самоуправлением, сохраняя братскую связь с другими народами России…»
В зале напряженно слушали. И даже те, кто абсолютно не понимал ни слова на русском, сидели, не шелохнувшись, словно боялись пропустить хоть одну фразу.
В конце своей речи Сталин вновь поднял руку, и решительно воскликнул:
«Да здравствует союз народов Дагестана с народами России! Да здравствует советская автономия Дагестана».
Зал тут же «взорвался» бурными рукоплесканиями. Все повскакали со своих мест. Верх полетели зимние шапки, папахи, картузы, буденовки.
Многоголосое, нестройное ура как мяч запрыгало по всему залу, перебегая быстро от одного человека к другому.
Когда шум несколько утихомирился, Сталин сказал:
– Товарищи я рад, что Дагестан вместе с Советской Россией будет идти к светлому будущему, которое мы постараемся, выстроить своими собственными руками.
Чуть помолчал и добавил:
– Но предупреждаю, что впереди много трудностей. Однако надеюсь, мы их вместе мужественно преодолеем…
И вновь буквально все уголки зала потрясло громогласное ура.
И полетели верх все разношерстные виды головных уборов.
Потом посыпались вопросы.
– А землю, к примеру, мне бедному горцу дадут?
В зале послышался смех.
– Зачем тебе земля, если живешь в горах!
– Я переселюсь вниз…
Сталин скупо улыбнулся сквозь пышные и длинные усы.
– Всем безземельным желающим работать на земле будет выделен надел. Но с учетом, что будет определенный налог.
С заднего ряда поднялся парень, с густым черным чубом. В руках он с волнением сжимал мятый картуз.
– А как же заводы?
Коркмасов ответил.
– Заводы будут непременно восстанавливаться. Уже сейчас мы открываем в Порт-Петровске завод по выпуску керогазов. Работает также бондарный завод. Будем налаживать такое же производство и в Темир – хан – Шуре.
– А как насчет шариата? Будет упразднен или нет?
Иосиф Виссарионович ответил не сразу. Немного помолчал и строго заметил.
– Шариат если этого желают горцы останется. К этому вопросу можно будет вернуться через несколько лет.
Расходились горцы взбудораженные. Все, бурно обсуждали выступление наркома по делам национальностей.
