– Слушай и запоминай!
Суть Древа – в возможности присоединиться к источнику. А источник – это новые возможности и новые знания. И надо помнить то, что возможности – это искушения. А знания – это ответственность. И все через это пройдут. Кто-то прикоснётся к Древу ладонью, кто-то увидит его образ в природе, картине или взгляде другого человека… каждый без исключения. Но не каждый сможет постичь его замысел. Так было и так будет! Во всех многочисленных и разбросанных во Вселенной мирах. И в настоящем, и в прошлом, и в будущем. И тот, кто соблазнится, будет изгнан.
– А почему говорят: плод Древа познания? У него же нет плодов?!
– Да, оно не даёт плодов, оно даёт нечто большее. А плоды – это то, с чем в итоге останется ищущий. То, что он приобретёт, или то, что он потеряет.
– А вот они… – Младший кивнул на толпу маленьких детей.
Под наблюдением высокого человека, одетого в серую мантию мага, они по одному подходили к провалу в земле, из которого бил яркий, похожий на солнечный свет, на долю секунды замирали, а потом, оглянувшись на взрослого, смело прыгали прямо в светящееся нечто.
– Они потеряли?
– Да, они потеряли.
– И они изгнаны?
– И они изгнаны.
В зеркале отражался очень высокий молодой человек с волевым подбородком. Волосы цвета вороньего крыла были зачёсаны назад и завязаны в конский хвост кожаным шнурком. Горящие неистовством глаза, чёрная длинная мантия с капюшоном, волшебный посох на изготовку: всё это выдавало в нём настоящего мага. Горделиво выпрямившись, тот глянул на своё отражение сверху вниз. Да, так маг и должен на всех смотреть, на всех вокруг себя, простых смертных, всяких там крестьян, стражей и даже серых. Вот если бы вместо посоха была палочка, как у настоящего боевого мага, она бы прекрасно дополнила образ, но сейчас в наличии был только посох. Даже не посох, а палка, похожая на посох. Молодой человек попытался изобразить им нужное движение, одновременно сложив пальцы левой руки в определённый знак, но снизу вдруг что-то хрустнуло и, нелепо размахивая руками, маг с шумом грохнулся на пол. Лёжа на полу, он уже не выглядел таким грозным. Так называемый маг лежал, запутавшись в мантии гораздо длиннее своего роста, но достаточной длины для того, чтобы прикрыть стул, на котором он стоял, и от которого так некстати отлетела ножка. Молодой человек ворочался, обиженно поскуливал и потирал ушибленный локоть. Потом кое-как поднялся на ноги, прошёл к умывальнику. Разделся, постоял, собираясь с духом, встал под душ, задержал дыхание и дёрнул рычаг. На этот раз ему удалось не взвизгнуть. Вода была ледяная. Можно было, конечно, помыться и тёплой, но для этого требовалось позвать слуг. А слуги, как известно, не отличаются молчаливостью, и ему не особо хотелось, чтобы его застали в таком «грозном» виде. Кое-как приведя себя в порядок при помощи куска серого мыла и холодной воды, несостоявшийся боевой маг опять посмотрел в зеркало. Теперь отражение было не грозным, он выглядел не особо высоким и совсем не важным. В зеркале отражался молодой человек с зелёными глазами, лицом с хорошей светлой кожей, волевым подбородком, прямым с лёгкой горбинкой носом. Картину дополняли пухлые губы и родинка в районе виска, которая очень подошла бы симпатичной девушке, и по этой причине выводила из себя молодого человека. Ему казалась, что если бы не она, то он бы выглядел гораздо мужественнее, почти как настоящий маг. Волосы остались длинными, но после мытья изменили цвет, стали светлыми и немного вились. Молодой человек выругался себе под нос и привычным движением завязав шнурок, стянул волосы в хвост. Ещё раз взглянул на отражение, остался не удовлетворён увиденным и, подойдя к комоду, достал швейные принадлежности: к завтрашнему утру мантия выпускника должна была быть готова.
***
Молодого человека звали Адам. Он был младшим, нет, не младшим, а самым младшим сыном Имира. Младшие сыновья, как водится, не остаются дома, они или служат, или учатся, или спиваются, но никогда не становятся продолжателями семейного дела: для этой роли есть старшие. Адам успел уже пару раз уколоть палец, но продолжал усиленно работать иглой. Мантию заказали у портного сразу после того, как его взяли на обучение в Замок. Если быть более точным, то замок Амона. Но все называли его коротко – замок Ан, или просто Замок. Когда отцу Адама принесли письмо, серьёзное такое с клеймом самого Канцлера, то ему сразу же заказали мантию, но судя по размеру, предполагаемый выпускник должен был вырасти гораздо выше, чем тот, что сейчас сидел и тихо ругался под нос, подшивая подол. Ну зачем эта морока? Эта мантия и нужна то всего на один вечер, а потом они получат настоящую. Первую, белую. Таков цвет молодого мага. «Беляк» – так иногда пренебрежительно называли выпускника Замка, чаще, конечно, за глаза. Ведь человек, вышедший из этих стен, уже признан высшим магом. Но будь ты самым что ни на есть высшим, всё это неважно, потому что твоя первая мантия белая. Ходили слухи, что на выпускной прибудут все прославленные маги, Первородные. Ведь по традиции в Совет семи, или Большую семёрку, входят только Первородные или равные им. Адам в это не верил. Ну не могло после Раскола на чистых землях остаться столько Первородных. Если бы люди не переняли способность к магии, волшебству, то маги бы уже перевелись.
***
Их группа считалась особенной, на неё возлагали большие надежды. И это не удивительно: впервые после возобновления учебы выпускалось такое количество магов. Семь – это очень много. Кроме того, семь – это самое магическое число, и все ждут от них какого-то чуда. «Самое чудесное в этом выпуске то, что я всё-таки закончил обучение», – подумал Адам, орудуя иглой. Все знали, что семь лет их обучения Замок жил на золото Имира, отца Адама. Почти весь первый год учёбы ходили сплетни, что Адам попал на учёбу по протекции и благодаря богатству своего отца. Ему даже прозвище дали Золотой мальчик. Долго он доказывал своё право на место среди учеников. Ну, а что золото? Даже магам и магистрам нужно на что-то покупать пищу, чем-то согревать свои покои и из чего-то шить свои балахоны. Да и за труды человеческие надо платить. А у кого много золота? У семейства Имира. А ещё у него много детей, и, если один из них готовится в наследники, двое обучаются военному ремеслу, двое – морскому делу, трёх дочерей можно выдать замуж, то остаётся ещё младший, Маленький Адам, как его с любовью называл отец. А так как Имир мог себе позволить выложить любую сумму для того, чтобы избавиться от головной боли в виде проблем с младшим, то он её, конечно же, и выложил, тем самым улучшив жизнь сына во время обучения. Так Адам и оказался в древнем замке, стоящем в Диких горах, замке Амона. Надолго. Ведь если ты отобран для обучения магии, то всё, на семь лет забудь про вольную жизнь!.. Ты будущий высший маг, а не просто человек, предрасположенный к магии, как называли простых обывателей, могущих творить малую магию. Этих, предрасположенных, обучали прямо в поселениях. Делал это любой маг, и по большой части обученные потом ему и служили. Таких «недомагов» называли серыми за цвет их одеяния.
