Чуть скрипнув, закрылась дверь.
Алька с замирающим сердцем пыталась что-либо прочесть в карих глазах Мариуса – и не могла. Все равно что смотреться в темное зеркало. И оттенок вишневого ликера, обычно дарящий тепло, куда-то исчез. На Альку смотрела пустота – тяжелая, холодная и… усталая.
Мариус отпустил ее и, резко отвернувшись, отошел к окну. Там темнело, с неба сыпало снежной крупой – она тихо шелестела по отливам, по стеклам. Магистр Надзора стоял, повернувшись к ней спиной, и молчал. А ей казалось, что у него даже плечи опускаются под той тяжестью, которую она не видит.
- Это ты подарила принцессе бабочку, верно? – наконец тихо спросил он, не оборачиваясь, - не нужно было… это опасно, Аля.
И было что-то в его голосе такое, что слезы мигом навернулись на глаза.
Но ведь она… не сделала ничего ужасного, чтоб он так расстраивался?
Или потому, что… та девочка… оказывается, принцесса? Дочь Его Величества?
- Я понятия не имею, что за магический дар в тебе проснулся, - медленно продолжил Мариус, качая головой, - бабочка до сих пор жива, порхает по спальне, грызет колбасу. Алечка, ты понимаешь, что нормальные, обычные бабочки не должны есть мясо? А если это необычная бабочка, мы ведь тогда не знаем, что это на самом деле. К тому же, все это опасно для тебя. Некоторые… особо рьяные придворные любят копаться в чужом прошлом, в том, что их не касается…
Она сцепила руки на груди. Похоже, сделала большую глупость, когда попробовала применить магию к рисункам. Просто не подумала о возможных последствиях, просто хотела сделать детям приятное… И как же теперь исправить?
- Я… - прошептала Алька, - прости… я не буду так… больше. Не подумала…
И уронила голову. Едва заметила, как Мариус обернулся, и пискнула, оказавшись прижатой к нему, в капкане его рук, совершенно каменных. Он запустил пальцы ей в волосы, притиснул к плечу щекой, сильно, жадно… Уткнулся носом в макушку, тяжело, с присвистом, вдохнул.
- Маленькая моя, - услышала Алька шепот, - моя птичка. Как я боюсь за тебя. Думал, что после Магистра никто нас не потревожит, но враги были и будут. Принцесса может указать на тебя своему отцу… А его советник копает под нас с тобой. Узнал, что ты была двуликой. Хвала Пастырю, что они пока не знают, что ты у нас тоже принцесса…
- А что будет, если узнают? – выдохнула она, обхватывая Мариуса за пояс.
- Будет лучше, если не узнают никогда.
Он потянул ее за собой, ногой отодвинул кресло и уселся.
- Иди ко мне.
Усадил на колени, так что их лица оказались напротив, запустил пальцы в волосы, прижался лбом к ее лбу.
- Как прошел твой день? – прозвучало глухо.
Алька подалась немного вперед, коснулась легким поцелуем его губ.
- Спокойно. Очень спокойно. Мы обошли дом, не обнаружили ничего пугающего. Аманда и Бертран, как мне кажется, хорошие люди. А еще теперь Телора с дочкой… Откуда они?
Ей показалось, что лицо Мариуса дернулось, на миг сквозь столь любимые черты проступила гримаса отвращения.
- Я нашел их… в башне. Опытный материал…
- Какой ужас, - она гладила Мариуса по щекам, по лбу, разглаживая морщинки, - они не слишком пострадали? Девочка совсем не говорит… и я думала, что маленький пушистый друг будет ей в радость…
- Только в том случае, птичка, если он не опасен. А мы этого не знаем.
Он снова хмурился, и Алька чувствовала, что еще далеко не все сказано. Что-то случилось сегодня, очень нехорошее.
- Ты еще не все мне рассказал, верно? – прошептала она.
От Мариуса так уютно пахло кофе. И еще старыми книгами. Ей хотелось обнять его, прогнать прочь все неприятности, которые только могли обрушиться на магистра Надзора… Только не закрыть его собой. У магистра надзора своя доля, своя ноша.
- Сегодня мне пришлось принять очень тяжелое решение, птичка, – пробормотал Мариус, - я не хотел… говорить тебе, но, видно, честнее будет сказать.
- Говори, - Алька с наслаждением зарылась пальцами в его густые волосы, перебирала жесткие прядки.
- Сегодня я обменял свободу Авельрона на твою безопасность, птичка.
Она даже не сразу поняла, что именно сказал Мариус. Улыбнулась расслаблено, прошептала:
- Ты в любом случае все сделал правильно, я тебе верю…
И запнулась, запоздало осознав, что произошло.
- Т-ш-ш-ш, - он только крепче прижал ее к себе, - послушай… я понимаю, что все это звучит неприятно. Но Авельрону придется еще немного посидеть в башне. К тому же, он все равно еще не здоров.
- Что? – Алька уперлась локтями ему в грудь, - повтори… как ты сказал? Свободу Авельрона на мою безопасность? Но… Мариус…
Голос упал до шепота. А в голове все громче, все более безжалостно бухал пламенеющий молот.
- Как же так? – выдохнула она, - Авельрон… он ведь…
- Он принц, - Мариус все еще удерживал ее, - сегодня я оказался перед выбором: оставить в заложниках Авельрона или тебя. Выбор, на мой взгляд, вполне очевиден.
Алька, все еще не до конца понимая, вглядывалась в его лицо. Да нет же, это просто дурная шутка. Он… не мог так поступить… не мог…
И – словно ледяной душ обрушился на нее.
Еще как мог. И ты, глупенькая, должна была понимать, что за человек, Мариус Эльдор. Он ведь хотел тебе отрубить руки.
Алька сжала виски.
- Подожди… Мариус, но… как же так случилось? Ты не мог… Авельрон, он же…
- Послушай, - его голос внезапно обрел твердость стали, - послушай и пойми. Мне нужно было дать Его Величеству венценосного заложника, чтоб отвлечь от тебя. Но не нужно бояться, Алайна. Авельрон не покинет башню Магистра. Ему никто не причинит вреда. Он будет все это время оставаться у меня, а я уж постараюсь сделать так, чтобы все уцелели.
- Авельрон сделал все, чтобы нас с тобой спасти, - просипела Алька, - а ты его… в заложники.
И, воспользовавшись минутным замешательством Мариуса, вскочила на ноги и сразу отошла в сторону – чтоб не успел схватить за руку.
- Алайна.
- Да, я не понимаю, - горло сжалось в спазме, а глаза защипало, - я не могу понять, как ты мог оставить в заложниках человека… который так нам с тобой помог. Который, в конце концов, мой родной брат. Почему, Мариус? Неужели не было иного выхода?
Мариус выпрямился в кресле, положил ладони на колени и упрямо посмотрел на нее.
- Был, Алайна. Надо было тебя отправить к Сантору. Но я не хочу, чтоб ты была где-то там. Я хочу, чтобы ты была со мной, здесь. Я хочу быть счастливым.
- Не слишком ли высокая цена на твое счастье? – слова вылетели до того, как она их осмыслила.
А когда осмыслила, было уже поздно.
Глаза Мариуса сверкнули гневом, он резко поднялся с кресла, сделал шаг по направлению к ней.
- Нет! – Алька выдернула руку из его пальцев, - нет…
Он теперь смотрел на нее с прищуром, как будто что-то вымерял, взвешивал.
- А на твое? На твое счастье, Алайна? Или ты хочешь сказать, что твое счастье не рядом со мной?
