Глава 1. Кондитерская на Мэйфеа
Сладкоголосый дверной колокольчик маленькой, но очень прославленной на весь Лондон кондитерской, возвестил о приходе нового посетителя.
К слову сказать, к новым посетителям он, как раз, и не относился. Привычно проходя мимо магазинчика на Мэйфеа,* (Мэйфеа – район в центральном Лондоне, является торговым районом с множеством магазинов, ресторанов и отелей. Центром общественной жизни района можно назвать площадь Пикадилли, которая соседствует с районом Сохо) его начищенные до зеркального блеска черные туфли большого размера замедлили свой ход, и строго под углом в 90 градусов повернули в сторону дверей приятного и любимого всеми заведения.
В это прохладное, пасмурное утро необычайно густой, похожий на взбитые сливки туман окутал и накрыл собой не так давно пробудившийся город.
Хмыкнув, посетитель на ощупь определил, где находится дверь, взялся за ручку, и приоткрыл ее. Знакомый звон колокольчика обрадовал его, как ребенка. Мысленно похвалив себя за то, что попал именно туда, куда нужно, он протиснулся в дверной проем, запустив вслед за собой небольшую порцию серого тумана, который тут же растаял.
Сэмюэль Свен, продавец и директор в одном лице, объедительных и пальчикопроглотительных пирожных и незабываемых, за уши не оттянешь каких вкусных, обжористых конфет, отвлекшись от витрины, поднял на только что вошедшего посетителя добрые, близорукие глаза.
В дверях стоял собственной персоной, в полицейской форме констебль* (констебль – низший полицейский чин в Великобритании) – видный мужчина, очень крупного телосложения, большой любитель сладкого, и стыдливо пытающийся скрыть эту невинную слабость. Судя по его возрасту, он достиг пика своей карьеры, и по сему, продвижение по службе ему уже не грозило.
Кому как не Сэмюэлю, было хорошо известно, с какой частотой поступали заказы тортиков, пирожных и сладких булочек на домашний адрес обычного полицейского, Томаса Фэдиша, не считая его ежедневных визитов попить чайку.
– Ну и погодка сегодня! – вместо приветствия пожаловался он. – Туман – это одни неприятности! Того и гляди: аварии, наезды. В лучшем случае – сломанные конечности потерпевших. Как говорится, жди беды!
– Доброе утро, мистер Фэдиш! Вам как всегда, чай с молоком? – в ответ любезно поинтересовался мистер Свен.
Полицейский, обладающий простодушным, в меру заносчивым характером, улыбнулся.
Мистер «большие амбиции» – так шутливо называла его местная публика и детвора за выдающиеся, старомодные усы, и внушительную комплекцию здорового тела.
Вот и сейчас его рыжие усы ощетинились, растопырившись в разные стороны, покрасневшие ноздри набухли, и как два маленьких насосика, всасывали сладостный, многообещающий аромат любимой кондитерской.
Заинтересованный взгляд констебля скользил по витрине, и конечно, там было на что посмотреть.
Выставленные на подносах пирамидки трюфелей в золотых, серебряных и разноцветных обертках, шоколадные конфеты с орешками, миндалем, и арахисом, леденцы и помадки, разного вида и формы шоколад, нежнейший бисквит, воздушные слойки и широкое разнообразие тортиков и тортов, и невиданный ассортимент мороженого, зазывали сладкоежек отведать сладкий мир вкусняшек.
Наконец, он оторвался от витрины и внимательнейшим образом рассмотрел немногочисленных посетителей, решивших с утра, перед работой зарядиться пирожным, с крепким кофе или чаем.
Закончив осмотр кондитерской, констебль остановил свой взгляд на молодом кассире. Он поприветствовал его профессиональной улыбкой, с пожеланием доброго утра.
Мистер Фэдиш снял фирменную фуражку, вытащил из кармана брюк клетчатый платок, и промокнул им вспотевший лоб и короткий затылок.
– Да… и как в такой густой туман кого-то можно разглядеть?! Игнорируя предложение мистера Свена, он посмотрел на него, и так и не дождавшись какой-нибудь реплики от продавца, серьезным и строгим тоном добавил:
– Ходят слухи, у вас здесь «нелегалы»* работают?! (Нелегалы – нелегальные эмигранты – люди, мигрировавшие с нарушением миграционного законодательства).
Мистер Свен удивленно вскинул кустистые брови, и длинным указательным пальцем подтянул к глазам съехавшие на кончик носа очки в круглой оправе.
– Что вы, как можно? – обиженным тоном произнес он, – вы прекрасно знаете всех моих работников! Ох, ну и дела! – вздохнул продавец и директор в одном лице.
– Мистер Флеминг – бухгалтер, мистер Литтл – кассир – истинные англичане, как и я, родились в Лондоне.
Что касается других моих работников, все как один, являются подданными ее величества, и гражданами Великобритании!
– Не знаю, не знаю… – неуверенно ответил мистер Фэдиш, – поступила информация, что у вас, здесь, целый цех незарегистрированных беженцев.
– И откуда пришла такая информация? – возмутился мистер Свен.
Констебль снова вытащил влажный платок, и вытер проступивший на невысоком лбу крупные бусины пота. Лицо его покрылось красными пятнами, и будто стыдясь своей навязчивости и нелицеприятной роли, он опустил глаза в пол, и шаркнул ботинком.
– Ну, вы знаете, это строго конфиденциально. Сами понимаете! – таинственным голосом произнес он.
– Хорошо, мистер Фэдиш. Пойдемте, попробуем найти этот ваш цех!
Полицейский тяжело вздохнул от того, что пришел к своему хорошему знакомому с подозрительными претензиями, и немного сконфузившись, последовал за ним.
Сэмюэль Свен провел его за прилавок, пригласив пройти в коридор, в котором было только две двери и черный ход, ведущий во внутренний двор.
Продавец сладостей приоткрыл ближайшую из дверей.
Фортепианная музыка вырвалась наружу, и констебль, заглянув вовнутрь, в глубине комнаты увидел сидящего за столом, у окна, ровную спину светловолосого бухгалтера, мистера Флеминга. Он что-то быстро набирал на компьютере: его тонкие пальцы летали над клавиатурой, как у виртуозного пианиста. Создавалось впечатление, что музыкальная игра – дело его рук.
