Утро начинается, начинается
Комната. Но комната с открытым окном в никуда, а там, за окном – ветер. Развевая всё вокруг, он не поленился залететь и в окно и разбудить Малыша. Может быть, это был я в детстве… может быть, ты… Малыш потянулся и встал; улыбнувшись чему-то, он подбежал к окну. За окном был маленький пруд. До чего же хотелось искупаться в холодной освежающей воде! Пруд притягивал Малыша, как магнит. С огромным интересом он стал наблюдать за внезапно появившимися кругами, расходящимися по еще мгновение назад спокойной зеркальной глади пруда. «Проделки ветра», – подумал Малыш. Спокойная рябь заколыхалась и вспыхнула, переливаясь всеми огнями радуги – первые утренние лучи уже коснулись пруда и забарабанили на нем веселыми искорками, пронизывая свежий прозрачный воздух.
Ветер щекотал пятки, уши Малыша, толкал его в спину. «Давай играть», – шептал он.
«Ух ты, как ветер разгулялся», – подумал Малыш и слегка поежился.
«Вот, блин, ветер, шалит и не дает мне выспаться», – подумал Сом глубоко под водой и булькнул что-то невнятное в ответ ветру, разволновавшему тихий пруд.
«Искупаюсь», – решил Малыш.
«Проклятый ветер, э-эх, поспать-ка бы мне еще часок», – проворчал сердитый Сом и, похрапывая, перевернулся на другой бок.
Было так прохладно и свежо после ночного дождя, успокоившего встревоженный неугомонным ветром лес, находившийся неподалеку от пруда. Ночной дождь, выполнив свою «работу», исчез – трава и мох жадно поглотили его весь и сейчас, насыщаясь утренней росой, радовались первым лучам солнышка. По небу, словно причудливые лодки, плыли облака. Малышу они показались далекими пиратскими кораблями, подгоняемыми ветром навстречу настоящим приключениям. Ведь он был малышом и принимал всё за чистую монету. И всё так и было для него в этом мире – ЧИСТОЙ МОНЕТОЙ. И кто знает, может, нам теперь надо глядеть «во все глаза», чтобы умудриться углядеть хотя бы ее краешек.
Ветер ласково щекотал Малыша за щеки, говоря ему: «Ну, брось, хватит дремать! Такой необычный день сегодня, и только начинается, смотри, пропустишь самое главное!» Приятно было так стоять, голышом, и ежиться от утренней чистой прохлады.
Неподалеку от пруда стоял столетний дуб, а может быть, не столетний, а просто слишком был он толстенный, такой толстенный, что так и хотелось устроить там настоящий штаб, в общем, что Малыш и сделал, но сейчас ему больше всего хотелось бултыхнуться в воду, неважно, топориком или солдатиком.
«Ну всё, хватит стоять вот так», – пожурил его ласковый ветер. Окончательно проснувшись, Малыш перелез прямо через окно, плюхнулся в мягкий мох, скатился по нему и… не успел Сом толком поспать, как раздался оглушительный БУЛТЫХ!
Сому пришлось проснуться, ничего не поделаешь – сон нарушен, этот нагловатый маленький представитель рода человеческого опять разбудил уважаемого Сома и распугал рыб. Возмущенный Сом нехотя оторвал голову от подушки, сполз со своего любимого дивана и крикнул дворецкого, чтобы поспешил начинать готовить утренний завтрак.
Начинался новый день.
Малыш часто любил убегать в его безбрежные «зеленые объятья» и подолгу оставаться там в окружении лесных тайн и чудесных звуков, как ему казалось, берущих свое начало прямо из ниоткуда – из самой его древности и мудрости. Лес был живой. Малыш часто с ним беседовал и, беседуя, замечал одну присущую именно ему, лесу, особенность – лес никогда не спешил. И прежде чем ответить на бесчисленное количество вопросов Малыша, он долго покачивался и вдумчиво, очень чутко внимал каждому его вопросу. А потом отвечал, но не на все, а на тот, который ему особенно понравится. Или, быть может, на тот, ответ на который Малыш мог выслушать до конца, ведь лес отвечал очень медленно.
И сейчас Малыш опять задавал свои бесчисленные вопросы лесу, качаясь на ветке толстенного дуба, того самого, где был расположен его штаб. Когда-то лес сам выбрал и помог устроить здесь место ночлега для Малыша. Это был особенный дуб. Если как следует потянуться на его толстых ветвях и уснуть там глубоким сном, то дуб давал силу.
– Сколько тебе лет, лес? – спрашивал Малыш.
– Сколько листьев на всех моих деревьях, – отвечал лес.
– Ну, это-о о-очень много, – разводил руками Малыш.
– Согласен, – невозмутимо отвечал лес, – очень много.
– А сам ты где именно находишься? – спрашивал Малыш.
Немного помолчав, лес отвечал:
– Это трудный вопрос, Малыш. Но я отвечу на него: я могу существовать каждым листочком в отдельности и всеми листьями вместе. Я везде и нигде одновременно. Я в каждой клеточке этого листочка. Подержи его, и почувствуешь его прохладное и нежное тепло.
Как только лес это сказал, с самой верхушки столетнего дуба оторвался маленький листок и медленно стал опускаться к рукам Малыша. Малыш взял его в руки и начал рассматривать.
– Если ты внимательно посмотришь на его прожилки, ты увидишь меня и там. Я бесконечен.
Малыш внимательно изучал каждую прожилку листа, равно как и всё, что его окружало в лесу; да и вообще, везде, где бы он ни находился, он был очень внимателен и сосредоточен.
– Будь осторожен, когда срываешь траву или цветы в поле – все это я. Я не мстителен по природе, мне чужды человеческие чувства. Мне слишком много лет. Существуя очень долго на этой земле, я стал безличен, я просто являюсь зеркалом всех твоих поступков, обращенных ко мне. Если ты бережно относишься ко мне, я к тебе буду относиться вдвойне бережнее. Это закон.
