ПРОЛОГ
Сегодняшний день поразительно отличался от других. Обычный и привычный график, выстроенный мною уже давно, дал сбой с утра. Во-первых, колесо машины застряло в снегу, чего не случалось уже давно. Колеса прокручивались, но, ни вперед, ни назад она не ехала. И кто-то утверждает, что внедорожник может проехать везде? Без сомнений, если не тормозить при каждом неудобном случае, не пропускать пешеходов, что так и норовят под колеса прыгнуть, видимо их жизнь еще интереснее, чем моя.
Высказав сквозь зубы нелицеприятные ругательства, вылез из автомобиля, чтобы быстро достать из багажника лопату и откопать увязшие колеса. На всё потратил двадцать минут времени, но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы начать потихоньку нервничать и поглядывать на часы.
Тронувшись с места, я легко преодолел некогда мешавшее препятствие и стал проезжать по двору дальше. Такое ощущение, что трактор вчера тут и не ездил. Колею за ночь и утро раскатали хорошую, на низкой машине можно сесть только так ни одна лопата не спасет.
– Женщина! – процедил сквозь зубы, когда на дорогу выскочила очередная смертная. – Уйди в сугроб, мне проехать нужно!
Сын на заднем сидении хихикнул, но ничего от себя добавлять не стал. Он сегодня вообще, на удивление, очень молчалив. Обычно утром мы успеваем сыграть раунд в шашки, быстро позавтракать и выйти из дома, но сегодня от шашек он отказался, зато с увлечением посмотрел какую-то научную программу, порой застывая с не донесенной до рта ложкой.
Добравшись до школы, я даже вздохнул с облегчением:
– Теперь можно и на работу.
Я занимаю немаленький пост и выполняю обязанностей столько, что порой тошно становится. Радует только то, что платят исправно, не забывая про премии. Идут на уступки, если иногда приходилось день-два отсидеться с сыном дома. Но, опять же, в таких случаях я всю работу добросовестно забираю с собой, чтобы завершить ее и отправить по отделам. У меня не бывает даже выходных и полноценных отпусков так, чтобы забыть про все отчеты.
Сегодня в офисе царствует очередная суета, которая мне порой даже нравится, за исключением только, когда идёт завал документов после такой активности. Ко мне, как к собирающему звену, ближе к обеду идут с утверждениями планов, оформлением колонок новостей, со статьями, прости господи, по женскому здоровью! И только от меня зависит: увидят ли люди весь этот материал!
Кроме всего прочего, я часто выезжаю на встречи, слежу, как проходят интервью, работаю с юристами и вообще, кажется, могу побывать в каждом отделе за день раза по два или три!
Но не сегодня!
Стоит мне только подойти к своему кабинету, как путь мне преградила высокая девушка, которую раньше я никогда у нас не видел.
– Здравствуйте! – жизнерадостно произнесла она. – Я ваш новый секретарь!
– А куда прошлый делся? – искренне удивился я.
То, что Дарья Петровна пропала, я заметил сразу. Без неё, как говорится, как без рук. Действительно ценным работником была, жаль только пенсионного возраста. Некоторые документы я порой даже сам относил в другие отделы, которые располагались этажами ниже или выше, чтобы лишний раз не мучить своего дорогого секретаря, ведь знал, что у неё больные ноги.
– На пенсию ушла, – отозвалась незнакомка. – Вот!
В папке, что она мне протянула, значилось следующее: Русанова Алина Игоревна, 1999 года рождения, родилась и проживает в нашем городе. Образование высшее, по данному направлению не работала, но зарекомендовала себя в других сферах, как ответственный и исполнительный человек.
Папку резко захлопнул и открыл дверь в приемную, где действительно было пусто, даже личных вещей Дарьи Петровны не заметил. Кажется, я так сильно заработался, что начинаю упускать какие-то важные моменты из жизни.
Папка с документами легла на стол, который теперь будет занимать другой человек. Сработаемся мы или нет – покажет время и практика. Как бы ничего против нового человека я не имею, сам начинал, можно сказать, с нуля. Добился высот, поднялся, зарекомендовал себя. Так почему бы не дать возможность кому-то еще пройти этот путь?
– Располагайтесь, – отозвался, проходя в свой кабинет и сразу же открывая окно. Работать в духоте никогда не мог, мне всегда кажется, что кислорода катастрофически не хватает.
Рабочий день начался, как и всегда, быстро. Ко мне ходили, что-то спрашивали, оставляли документы, папки моему новому секретарю, которая вбегала в кабинет с такими выпученными глазами, что мне порой казалось, что девушка не до конца поняла, куда пришла и зачем. Лишь бы к концу дня не забыла, как ее зовут, а то и такое случалось на моей практике.
Конечно, во время работы пришлось много тратить время на то, чтобы объяснить Алине, где и что надо брать, куда отнести, с кем связаться. Но дополнительные ноги и руки мне сегодня нужны как никогда! Этими ногами и оказалась секретарь, совсем скоро сменившая свои туфли на удобные кеды. Правильно, а то ноги еще переломает, не дай бог!
Ближе к обеду, когда мы сидели и в четыре руки разбирали принесенную макулатуру, Алина неожиданно произнесла:
– Игнат Макарович, у вас телефон уже второй раз звонит…
– Что? – Оторвал взгляд от статьи и недоуменно посмотрел на неё.
– Говорю, телефон звонит, – робко улыбнувшись, повторила она.
– Телефон! – Резко развернулся и вытащил из ящика стола смартфон и, увидев имя звонящего, прикрыл глаза. Выдохнул: – Добрый день, Анна Александровна.
С классным руководителем сына у нас сложились не самые теплые отношения. Скажем так, я из категории родителей, которые внимательно следят за успеваемостью ребенка и дотошно расспрашивают, почему, зачем и как. Учителю это не нравилось с самого начала, как и большая любовь и тяга моего ребенка к математике и другим точным наукам. Чего нельзя сказать о русском языке.
Нет, домашку Гордей выполняет исправно, контрольные работы пишет на «отлично», тут придраться не к чему, но на олимпиады по русскому языку не соглашается. Меня даже в школу вызывали по этому поводу. Вот до сих пор не могу понять: неужели более стоящей причины не нашли?
– Ваш ребенок отказывается участвовать в олимпиаде и защищать честь школы! – как-то мне начала высказывать Анна Александровна, приподнимая свой подбородок.
– Мы участвуем в олимпиаде по математике, – отвечал спокойно, косясь на сына, который супился и отворачивался.
– Но не по русскому! – истерично возражала она.
– Мы не можем участвовать везде! – взвился и я тогда. – Кроме школы у нас есть еще спортивная секция и дополнительные кружки, на русский – времени точно уже не хватит. В школе больше трехсот человек, неужели нет никого другого, кто может поехать на эту вашу олимпиаду!?
