«Если тебе за пятьдесят, и после сна ничего не болит, значит ты умер. А ведь и вправду, ничего не болит.»
Елена усмехнулась, глядя на люстру, зависшую в предрассветном полумраке. Нежась в невиданном блаженстве, она вспоминала ночной ужас, когда голова выла и раскалывалась, точно сжатая в огромных тисках. И не было даже сил подняться за таблеткой.
«Сон явно пошёл на пользу.»
Медленно сев на кровати и убедившись, что молния боли не пробила голову, она бодро пошла на кухню.
«Боже, какая лёгкость. И в теле, и в мыслях, и в настроении. Так было лишь в далёком солнечном детстве.»
На кухне сообразила, что ходит без тапок, хотя обычно первым делом нащупывала их, боясь коснуться пола босыми ногами.
Чтобы не испортить день простудой, она вернулась за тапками.
Когда в призрачном свете пробивавшихся уличных фонарей Елена разглядела пожилую женщину, сидевшую на её кровати, то, даже не успев испугаться, сообразила, что это сон.
«Поэтому мне так хорошо и легко. Жаль, что так бывает лишь во сне»
Остановилась среди спальни, не понимая, что делать, если знаешь, что спишь. Такое с ней было впервые. Зябкий страх прополз по спине.
Женщина поднялась навстречу. И тут страх буквально парализовал Елену. Потому что к ней, раскинув руки, шла мама, умершая семнадцать лет назад. Это она помнила даже во сне.
