I
Из открытого окна на третьем этаже в общий дворовый шум вливались звуки гитарных струн. Невнятная мелодия неслась вместе с ветром и затихала где-то в кронах деревьев. Никто из находящихся во дворе н обращал на это внимания; все знали, что их соседи с третьего этажа – музыкальное семейство. Родители хоть не имели непосредственного отношения к музыке, были самоучками, освоившими популярные музыкальные инструменты – гитару и баян. А их взрослые дети Герман и Клара целенаправленно окончили музыкальную школу по классу гитары и фортепиано соответственно.
Сейчас брат и сестра были студентами не связанных с музыкой факультетов, однако любимого занятия не бросали. Герман был уже опытным гитаристом одной из довольно известных в их родном Калининграде рок-групп. Клара, двумя годами младше брата, только закончила первый курс психологического факультета и вдруг изъявила желание научиться играть на гитаре не хуже брата. Этим она и решила заняться в свои летние каникулы. Герман, разумеется, не отказал сестре и взялся сам обучать ее в свободное время на своем же инструменте. Но с его точки зрения гитара оказалась не для Клары. В том смысле, что этот инструмент по-настоящему ей не давался. Она быстро освоила несколько базовых аккордов, научилась петь простые дворовые песни, но никакой душевности и проникновенности Герман в ее исполнении не слышал.
– Ну что ты щиплешь эти бедные струны, как будто дичь ощипываешь! – это и другие замечания постоянно звучали из его уст. – Мягче, сестренка, нежнее. На клавиши своего фоно ты так не давишь и не бьешь по ним как молотком.
Может быть, в его словах и была правда, а, возможно, он просто был никудышным преподавателем, требуя от ученика всего и сразу. Сам он владел инструментом весьма неплохо и не понимал, почему другие не могут играть так же, как он.
– Так покажи мне, как надо! – злилась сестра, когда ее игра раз за разом не устраивала строгого учителя.
– Что толку тебе показывать, ты все равно не соображаешь! – огрызался Герман, и урок на этом обычно заканчивался.
Клара отталкивала от себя гитару и садилась за более привычное и понятное ей пианино. К ее игре на клавишах Герман претензий не имел. Возможно, пианино действительно давалось ей лучше, чем гитара. А, возможно, строгий судья понимал в фортепианной музыке меньше, чем в гитарной. Как бы там ни было, дворовый уровень на гитаре девушка освоила, но ей хотелось большего – уметь играть и сольные партии. А вот на это терпения ее брата не хватало.
Поняв, что учитель из Германа – так себе, Клара стала просматривать в интернете видеоуроки игры на гитаре. Что-то удавалось почерпнуть из них, что-то казалось скучным и ненужным. Брат периодически соглашался послушать новые навыки сестры, однако в его восприятии ничего не менялось.
– Ну и ладно! – однажды обиженно произнесла Клара и решила в дальнейшем рассчитывать только на саму себя.
– Далась тебе эта гитара! – удивлялся Герман. – Есть же у тебя пианино, на нем и бренчи.
– А я хочу и на гитаре! – упорствовала девушка, и снова и снова забирала инструмент брата для личного пользования.
Герман недовольно пожимал плечами, но не возражал, когда у него самого не было репетиций или желания поиграть на своем инструменте. И хотя бы за это Клара была ему благодарна.
В очередной свободный и знойный вечер, когда выходить гулять из-за жары совсем не хотелось, а дома было прохладнее, чем на улице, девушка снова взялась за инструмент. Брат только что вернулся с репетиции, и его гитара освободилась. Клара принялась перебирать струны, вспоминая недавно выученную мелодию, однако Герман на этот раз был совсем не в настроении слушать ее игру.
– Может, не сегодня, а? – попросил он. – У меня и так уже из-за музыки башка болит, три часа репетировали. Да еще и жара эта…
Клара недовольно отложила инструмент – сама она была очень даже настроена «побренчать», как отзывался о ее игре брат. Но инструмент принадлежал ему, он был старшим, и она привыкла его слушаться. Слегка расстроенная из-за несостоявшегося занятия, девушка взяла свой телефон и ушла в другую комнату. Там она намеривалась послушать как играют другие, раз уж ей не удалось порепетировать самой.
Она листала ленту рекомендаций, наугад включая то одну, то другую видеозапись. Комнату наполняли негромкие звуки то гавайской гитары, то домры, то цыганской семиструнки. Неожиданно одно видео особенно привлекло ее внимание. На нем неизвестный парень пел песню на латинском языке, аккомпанируя себе на гитаре. Мелодия напоминала песнопения средневековых католических монахов, какими, по крайней мере, их показывает современный кинематограф. Соответствовал исполнению и образ музыканта: он был в черном балахоне с надетым на голову капюшоном, полностью скрывавшим его лицо. Одежда исполнителя, его голос и музыка сразу же вызывала ассоциации с католическим монастырем. Кларе представились высокие витражные окна, глубокие темные подвалы и монашеские тайны, скрываемые извилистыми коридорами. Захотелось еще раз пересмотреть это видео.
Нет, никакого монастыря на записи не было. Музыкант сидел на обычной скамейке среди зелени. Одежда на нем тоже была не монашеская, но черный цвет и капюшон вызывали интерес к его личности. Или хотя бы – к внешности. Голос был достаточно высоким и мелодичным, было слышно, что исполнитель прекрасно владеет техникой вокала. Он был явно в хорошей физической форме и обладал, как показалось девушке, высоким ростом. На руке, перебирающей струны, Клара разглядела татуировку в виде креста. Воображение разыгралось само собой: она представляла его лицо, его самого – в другой одежде, его – на сцене за исполнением самых разных произведений. Она поискала еще его видео, но, к своему большому сожалению, больше ничего не нашла.
Канал, на котором было выложена эта запись, носил незамысловатое название «Вася Смоленск». Клара просмотрела имеющиеся там видео, но все остальное было посвящено видам города Смоленска, и никакой музыки там больше не было. Смоленск зимой, Смоленск летом, Смоленск с квадрокоптера, Смоленск ночью… Все это было по-своему интересно, но девушку сейчас занимало другое. «Наверно, это и есть тот самый Вася», – подумала она об исполнителе на записи. Немного поколебавшись, она написала под видео комментарий: «Шикарный звук. Выложи что-нибудь еще».
Желая с кем-нибудь поделиться своей находкой, она пошла к брату и с порога включила ему видеозапись.
– Как тебе? – с гордостью поинтересовалась она, как будто была причастна к этому исполнению.
– Ничего, оригинально. У чела есть свой стиль, – ответил Герман.
– А то! И тебе фору даст.
– Вот еще! – обиделся брат. – Мы с ним работаем в разных жанрах.
