1. 1
1
Туннелем стоял чёрный лес, и было видно светло-серое небо, с бегущими по нему яркими солнечными змейками. Лучи заходящего солнца всех оттенков: жёлтого и красного, освещали верхушки елей вдали. Казалось, эта дорога бесконечна, и он бы хотел ехать так дальше, просто ехать и молчать, потому что говорить было нечего.
Его звали Марат, за рулём сидел его дядька, Касьян Далиев. И вроде родственники, а вроде и нет. Между ними пять лет разницы в возрасте, и бездонная пропасть непонимания.
Он чувствовал своё едкое одиночество, какую-то неуёмную тоску и нежелание что-либо делать дальше. Хотя совершенно недавно ему исполнилось двадцать восемь лет, и можно продолжать жить, но его свет в конце тоннеля выглядел приблизительно как этот пейзаж – заходящее солнце и бесконечный глухой лес. Скоро беспробудная ночь.
Ему бы радоваться, что есть хоть какой-то родственник, достаточно близкий, который позаботился обо всём. Но если честно, Марат Касьяна ненавидел. Когда-то. Со временем ненависть притупилась, превратилась в полное равнодушие ко всему происходящему.
Можно ли было винить Касьяна за то, что произошло?
Теперь Марат не мог однозначно ответить на этот вопрос.
А четыре года назад точно знал, что именно Касьян разрушил его жизнь. Появился из ниоткуда, лишил наследства, увёл любимую девушку…
Сидя в машине на сиденье пассажира, Марат откинул голову на подголовник и смотрел на этот туннель из тайги, чёрную дорогу после дождя, и чувствовал в себе силы остаться умиротворённым и спокойным.
Хотя где-то внутри души, запертый в клетку, он рвался зверем, кидался на стены, как в момент, когда оказался в карцере, и долбил от лютой злобы кулаком голую стену, разбивая в кровь свои костяшки. С остервенелой ненавистью выл от отчаяния и боли.
Теперь с каждым днём зверь всё тише, а сам Марат становился сильнее.
Но своего будущего он так и не видел.
Кинул взгляд на водителя. Касьян тоже молчал.
У дядьки копна иссиня-чёрных волос, и бороду сбрил. Модельная внешность, чересчур смазлив для солидного мужика, он и работал моделью по юности. Потом занялся бизнесом, ушёл в спорт. Объявился здесь, в городе, спутав все планы Марата на наследство и на любовь девушки.
— Ты зачем бороду сбрил? — тихо спросил Марат, не для поддержки разговора, а из любопытства.
— У Таты появилось отвращение к бороде, даже рыдала.
— А что с Татой не так? — нахмурился Марат, даже встревожился. А казалось, что вообще никаких эмоций он больше не испытывал.
— Гормоны, — нехотя ответил Касьян. — Девчонку носит, пять месяцев беременности.
— Поздравляю, — мрачно отозвался Марат и отвернулся от Касьяна к однообразному лесу за окном. Не хотел видеть модельную рожу родственника. Из всех старых знакомых можно только на Тату беременную посмотреть, и больше никто не был дорог.
— Какие планы на меня?
— Вернёшься в спортивный комплекс.
— Разве ты его Лёхе не отписал? — равнодушно хмыкнул Марат.
— Нет, не отписал никому, тебя ждал.
Марат криво усмехнулся.
Касьян не будет нянчиться, не будет уговаривать, не девка. Он не произнес это вслух, предупреждение повисло в воздухе. Ещё один раз, просто шаг в сторону от Касьяна, и уже больше никто не поможет. Марат упадёт, руку ему не подадут, потому что и так было слишком много в него вложено, и он теперь чувствовал себя рабом. Но зато с мозгами. И да, он нихрена не упадёт.
Поэтому куда сейчас загонят, там и будет работать. Что Касьян скажет, он так и сделает, а там посмотрит.
Хорошо, что желание воткнуть дядьке нож в горло уже пропало.
— Где я буду жить?
— Вначале у меня, потом посмотрим. Женить я тебя собрался.
Марат усмехнулся, бабы у него не было очень давно.
— И что, есть на примете?
— Соседка моя. Ты ей очень нужен. Подыграешь, успокоишь.
— Подыграешь? — злобно фыркнул Марат. — Это что значит? Фиктивный брак?
— Не совсем, — ответил Касьян, не смотрел на него, только на дорогу, если отворачивался, то в сторону. — Зёма наш в строительном бизнесе, кликуха Трэш.
Марат рассмеялся, опять запрокинул голову и закрыл ладонью глаза.
— Судя по кликуше, пиздец.
— В принципе, такой и есть. Мужик суровый. Долго в другой области околачивался, сейчас его строительная компания щупальца запускает к нам в город, и я решил ему подсобить на выгодных условиях. У него две дочери старшие, одна в Москву уехала, учится там, а другая в аварию попала, половины лица нет.
— О, бля, подарочек. Типа моя невеста?
— Типа да, — рявкнул Каса. — Девка погибает, у неё там травма психическая, больше чем физическая. С тебя просто пообщаться и не намекать на то, что она покалеченная.
— Так мне просто пообщаться или сразу трахнуть?
— Насчёт трахнуть, я тебя предупреждаю, ей только восемнадцать исполнилось, она целка. С таким батей, как Трэш, я бы не рискнул просто трахнуть.
— Буду непросто трахать.
Марату неожиданно понравился этот разговор, он даже немного покраснел, что плохо было видно на смуглой коже. Глаза его карие весело блеснули, в них появились чёртики.
— Поговори с ней, установи контакт, а там видно будет. Поженитесь, не поженитесь, мне сейчас просто нужно, чтобы Трэш пребывал в благостном состоянии, а то он психованный со своей дочкой. Девка совсем загибается.
Марат за долгое своё общение с противоположным полом понял одну важную вещь: на самую прекрасную красавицу, есть ещё краше, на самую юную, сотня таких же, а вот свою попробуй найди. Поэтому внешность не играла никакой роли. И возраст, кстати, тоже, Лёха-друг женился на бабе, которая его на семь лет старше.
Что ему не пообщаться с восемнадцатилетней, намного лет младше. Малолетка. Марат ведь не просто так в спорт пошёл, он мог добиваться цели и был достаточно жёстким. С Касьяном он ничего не стал предпринимать только потому, что видел один выход – убить его. И это Марата однажды напугало, поэтому здесь он не сопротивлялся.
— А давай, — улыбнулся он, — к юной соседке заедем.
— Вот это разговор! — приободрился Каса.
— «Марат хочет к Савиновым заехать. Задержимся на 40 минут, если хочешь, тоже приезжай», — отправил Касьян «Татушке».
Поставил телефон на стойку у лобового стекла, и через минуту пришло сообщение:
— «Я спать легла, прекрати мне писать. Катите, куда хотите».
— Капризничает, — с гордостью заявил Касьян.
2. 2
2
Марат бывал в этом посёлке, в гостях у Лёшки Самоделова, да был такой друг у него, когда-то. Теперь у него не было никого и ничего.
Место с каждым годом преображалось, становилось элитным. В сам посёлок они не заехали, а завернули с трассы на узкую дорогу и помчались по идеальному асфальту, мимо высоких заборов, за которыми раскинулись дворцы.
— Дом у них не достроен. Только первый этаж сделан, но замахнулся Никита, конечно, серьёзно, — говорил Касьян. — Только ребёнка устроили в садик, жена сразу куда-то в правительство сунулась, помощником какого-то начальника кадастровой палаты. Так что участок у них одним фасадом смотрит в заповедник.
