Произведение самостоятельное
Глава 1
Я больших мужчин боюсь. На улице-то страшно встретить такого даже в людном месте, а что говорить о замкнутом пространстве. Осталась одна с ним в кабинете, медсестры сегодня нет, а этот… Я посмотрела на монитор компьютера, Харитонов Денис Николаевич, тридцать семь лет. Такое чувство, что медведь из леса вышел слух проверить в нашу поликлинику. Лицо у него скуластое, бородка чёрная. А взгляд из-под нависающих бровей просто отталкивающий. Глаза дикие совершенно. Карие с каким-то нездоровым блеском, или это мне кажется… Всё кажется, потому что у него такой размер…
Боже, сколько же он кушает?! Мне даже страшно представить.
Смотрел, смотрел пристально, изучающе, внимательно так.
Губы широкие расплывались в улыбке. Так-то лучше, а то мне уже показалось, что он меня съест.
– Присаживайтесь, – попросила я, надела на голову налобный осветитель.
Я врач отоларинголог, Харитонов пришёл проверить слух. Басом сообщил мне, что стал хуже слышать.
Близко к нему решила не приближаться, пока на стул не сядет в моём смотровом уголке. Поднялся на ноги… у меня сердце в каблуки туфель забилось. Два метра что ли? А вес? Сто килограмм, не меньше, такие руки под рубахой прятались…
Вот о чём ты, Валентина, думаешь? О петунии надо думать, которая у тебя почему-то завяла. Я кинула взгляд за окно. Начало июля, красиво, тепло. Как там моя даченька поживает без мамочки? Скорей бы этот день закончился. Сегодня в салон записана, а потом уже домой, на выходные к тепличкам, грядкам и бассейну.
– Сижу, жду, – мужчина сидел на круглом стульчике с подъёмником, руки на широко расставленных коленях. Пальцы длинные, вены выступают. Руки такие мужские-мужские, видно, что крепкие.
Петуния, петуния…
Ни складочки в районе живота. Это спортсмен. Такая грудь накачанная через ткань рельефом виднелась, больше моей, похоже. Просто невероятно здоровый мужик, и как-то ещё на себя рубаху подобрал и джинсы. Хотя ладно, бёдра у него узкие. Но эти плечи… Это же ужас – бычий размер, медвежий фасон.
Улыбнулась, мужчина неправильно понял. Рассматривал меня уже не стесняясь, с какой-то похотью, улыбка не сходила с его лица. Изучил бейджик на груди, или саму грудь.
Я очень прилично одета, у меня халат по колено, каблук высокий, но я всё же с людьми работаю, нужно за собой ухаживать.
Резко нажала на педаль и стульчик моментом опустился вниз под его весом. Мужчина ойкнул. Теперь казался не таким опасным, я села рядом, оказалась выше его. Голову повернула так, как мне нужно было, начала осмотр.
Ничего не обнаружила.
– Сейчас проверим слух. Повторяйте, – нажимала на правое ухо и тихо шептала цифры. Он повторял. Закрыла ватой другое ухо, стала отходить, проверяя его слух.
– Ну, что могу сказать, Денис Николаевич, слух у вас хороший.
Я выключила свет и подошла к столу. С опаской оглядываясь, стараясь спиной не вставать к мужчине. Нет, я не мнительная, ничего подобного. Просто два года назад на меня набросился один психически нездоровый мужчина, до сих пор я не могла избавиться от ощущения, что меня сейчас стукнут. Схватят какой-нибудь предмет и нанесут увечья.
Нечаянно поняла, каково это – быть жертвой. Ничего хорошего, всю оставшуюся жизнь будешь оглядываться, как я сейчас.
Но даже большой здоровый мужик может оказаться добрым человеком. Я этого не узнаю, потому что у меня петуния… А вот пахнет он приятно, мужчиной.
Эх, скорей бы закончился этот день.
Денис улыбался мне, словно знакомой, или хотел что-то сказать. Взгляд, конечно, проникновенный, это, наверное, потому, что у него глаза тёмные. У меня тоже карие, но светлее.
Больше не смотрела на него, потому что от этого взгляда заинтересованного начинала смущаться.
Вносила данные в его карточку, а он басовито начал жаловаться:
– Нет, у меня упал слух. Раньше я слышал гораздо лучше, понимаете, Валентина Васильевна.
– Понимаю, – спокойно ответила я. – Слух с возрастом может становиться слабее, но у вас всё в норме. Если вы подозреваете что-либо, возможно, боли, неудобство, вам следует обратиться к сурдологу. Сделают глубокое исследование.
– Валентина Васильевна, насчёт глубокого исследования. – Я всё же вынужденно посмотрела на него, Харитонов улыбнулся широко. У него красивые белые зубы, здоровые, сразу видно, ничего у него не болит. И что пришёл? Непонятно. И тут он выдал мне такое, что у меня пальцы над клавиатурой зависли. – А вы случайно в порно не снимались? – И смотрит на меня, словно пытается вспомнить, в какой сцене меня видел. – Уж больно у вас попка знакомая.
Выдержка, конечно, у меня железная, но я покраснела и, видимо, заметно покраснела.
Я не снималась! А зарделась, потому что эта тема для меня закрыта много лет как.
– Нет. Идите с Богом, Денис Николаевич, – совсем тихо ответила я. – Всё у вас в порядке.
Закрыла карточку и улыбнулась натянуто.
– У вас кольца нет на пальце. Можно вас пригласить на свидание?
– Нет, я не хожу по свиданиям. Прошу, не задерживайте, в коридоре очередь.
Он никуда уходить не собирался. Откинулся на спинку стула, продолжая меня рассматривать, его взгляд опять показался мне каким-то изучающим, но при этом не сулящем ничего хорошего. Он что, в органах работает? Откуда такое ощущение, что это хищник, который охотится на хищников?
– Вспомнил, где вас видел! – Харитонов сам себе ухмыльнулся. – Простите. –
Откровенно рассмеялся, глядя по сторонам. – Но вы всё время раком стоите в огороде. Я ваш сосед, поэтому помню, извините, не по лицу.
– Пошутили и хватит! Прошу покинуть кабинет!
– Всего хорошего, – мужчина облизнул губы, подмигнул наглец. – Ну, тогда до вечера.
Ушёл.
Петуния из головы вылетела. Где я успела раком настояться, чтобы со мной вот так… дерзко! До вечера ещё попрощался.
Смотрела в монитор, ничего не видела. А осадок остался просто великолепный! Я разрумянилась и улыбнулась.
