На момент вступления в интимную связь все герои совершеннолетние! История подростков занимает только начало произведения. Внимание! Это психологический триллер.
Глава 1 Егор влюбился.
Кричать нельзя, папа убьёт его. Придурка этого, который перекидывал через мой подоконник свои длинные ноги.
На часах девять вечера, я уже смыла косметику, в одних шортах и маечке… Нет, я не думала, что Егор Буравкин забрался ко мне в спальню на второй этаж, я думала, блин, как выгляжу!
Он что стоял и ждал, когда я окно открою? Проветрила перед сном, вот уж надуло, так надуло.
Онемела от наглости этого белобрысого котяры. Ещё и улыбался, как Чеширский кот, во все тридцать два. А я, словно рыба ртом хлопала, не могла выдавить ни слова. Руками развела, отступила к кровати.
Да, что такое?! Где моя дерзость и боевой характер?!
Не ожидала, если честно, увидеть перед сном прямо в своей комнате приставучего одноклассника. Растерялась не на шутку. Особенно когда он начал выгибаться, действительно как хищник какой-то, аккуратно ступил на мой беленький ламинат своими драными кроссовками.
Ладно, обманываю, кроссовки новые, дешёвые. После того как Егорушка осознал, что я его Муза, стал одеваться прилично и достаточно чисто.
Я пригладила волосы, вылупилась на то, что творил этот ненормальный. В моей спальне… от этого дрожь по телу, и какое-то возбуждение. С одной стороны, хотелось его толкнуть, пока полностью не внедрился в мою комнату, пусть бы спиной летел назад, там кусты, не сдох бы. С другой, я чувствовала полную защищённость в родительском доме и мне льстило, что ко мне вот так парень нагло лез. Обычно хотели совратить, а чтобы смело, не боясь огрести, пока никто не осмеливался. А всё потому, что Егор влюбился.
Телефон на кровати вибрировал, и светился экран, наверно Густава опять писал. Такое странное существо есть у меня в переписке, но очень интересный или интересная, оно пока не определилось.
Ладно, нужно прогнать кота отсюда.
Папа узнает… Конец тебе, Горыныч, если застукает.
И опять же, так переживала, что не накрашена.
— Иди на хрен! — негромко, но с ярким выражением зашипела я.
Он прищурил наглый синий глаз и так же тихо ответил:
— Привет, Тёма, поцелуешь перед сном?
Не могла терпеть его характер, но обожала, как он шикарно иногда выглядел. И я залипла на мгновение. Все знают, что Егор парень смазливый. Высокий и широкоплечий. Тощий правда, но мне очень нравилась его стройность.
— Горыныч, — позвала я его с трагическим лицом, сообщила, — Тебе конец.
—Тебе не холодно? — ответил бесстрашный Егорка, закрывая за собой окно. — Голая ходишь, простынешь.
— Ма-атушки мои! Какой заботливый.
Он что серьёзно думал, что я соглашусь с ним встречаться?
Так! Стоп! А что мешало начать с ним встречаться? На него полшколы слюну пускало. Другая половина на Ветрова, наш с Горынычем общий дружок.
— Тёма, я вообще пацан отличный! — гордо заявил мне Егор.
Вспомнила! Мне нельзя с ним встречаться.
Нищеброд!
— У меня учёба в Москве, карьера и прекрасное замужество с сыном миллиардера! Ну, или что-то в этом роде, посмотрим, не к спеху.
А тут Егор Буравкин! Компьютерный гений школьного масштаба. Мамы нет, папа что-то там мухлевал с магазинами… Без перспектив. Вслух ему это не сказала.
— Потёмкина, корона съезжает,— усмехнулся Егор, подходя ближе. — Дай поправлю.
Глаза его голубые, почти синие, горели восторгом. Улыбался, словно готов облизать и съесть с большим удовольствием.
Такой… Влюбленный, как раз по сезону, весна же.
— Но не могу, статус не позволяет, корона съезжает, когда в твою сторону начинаю двигаться. Ползи обратно в окно, змей!
Он сделал выпад, попытался меня поймать.
Вообще с ума сошёл!
Я покрутила пальцем у виска и сложила руки на груди. Грудь, так сказать, недетская, и Горыныч моментом же на неё уставился. Тут любую позу прими, получится разврат. Поэтому я прошла хозяйкой к кровати и взяла халатик. Накинула, прожигая незваного гостя взглядом. Поправила свои иссиня-чёрные волосы.
Как я выгляжу?
Он смотрел на меня пристально, изучал. Взгляд у Горыныча очень тяжёлый. Когда он не улыбался своим… мягким губами. Вообще он мне нравился, но у меня действительно планы на будущее и в них не было никаких Буравкиных. А так как конец учебного года, скоро восемнадцать, то и начинать не стоило.
— Сейчас папа проверит камеры. Буду любоваться, как из тебя шнурки нарежет…
— И отправит их на психиатрическую экспертизу, — до ушей улыбнулась он.
— Вот нафиг ты лезешь? — возмутилась я, отступая ближе к ванной комнате, потому что парень наступал, сверля меня взглядом.
Он пах чем-то приятным, вроде пеной для бритья, ментоловой конфетой и принёс запах чего-то горько-сладкого, пока не поняла, что это.
Егор чуть наклонялся, чтобы заглядывать мне в глаза и улыбался. И я, сколько бы ни пыталась сделать серьёзный вид, неожиданно прыснула тихим смехом и побежала от него прятаться в маленький, но личный санузел. Там у меня сидячая ванна, унитазик, раковина и окошко под крышей. Белоснежное всё, как я люблю. Быстро сообразила, чем буду защищаться от Горыныча. За унитазом стоял ёршик и вантуз, я моментом ухватилась за деревянную ручку, и залепила Буравкину вантузом в лицо, он выгнулся назад, но это было так ржачно, что я не выдержала и рассмеялась в голос.
И с ним всё время так!
Что в школе, что на улице, я менялась, когда он приближался. И невозможно сдерживаться.
Тут нужно сказать, что с ним легко. Мы же с первого класса вместе, знали друг друга. Был элемент доверия и общий друг, Илья Ветров.
— Полинка! — рыкнул грозно Егор, кинулся к унитазу. Наставил на меня ёршик для чистки унитаза.
Отступать было некуда, взвизгнула и вылетела в комнату.
В общем, как-то так получилось, что стояла я скрестив свой благородный вантуз с не менее благородным ёршиком. Не сговариваясь, приняли с Егором позы фехтовальщиков, закинув левые руки за спины. Шутливо поборолись, то назад, то вперёд передвигались.
У меня кураж, веселье, интерес неподдельный. Можно же было невинно поваляться, погулять, мне бы это не помешало. Я только немного опасалась, влюбиться в него.
И так, когда замирали, улыбались друг другу, у меня бабочки в животе порхали и мурашки по телу бегали.
— Полина, выходи за меня замуж, — шутливо отвесил поклон, не сводя глаз с моего «оружия».
— И что мы будем делать? Пинать бутылки по району и собирать твои носки-бумеранги? — хохотнула я.
— Никаким миллионерам не отдам, — строго заявил он.
— Я не сдаюсь, — усмехнулась, и вскочила на кровать, грозя ему сверху вантузом.
— Знаю, только отдаёшься.
Вот именно об этом я и хотела поговорить хотя бы с психологом. Можно с тётей Валей, с мамой как-то стыдно. Моё восемнадцатилетние не за горами, а я всё в девочках. Подруги уже все опытные, я как в развитии задержалась. Но при этом слава у меня такая, что даже Буравкин плохо обо мне думал.
